— Понятно. А про какие сомнения он говорил?
— Вот этот, — ткнул Хауст пальцем прямо сквозь нос какого-то мрачного типа за столом, — развонялся, что все это бред, посмешище и бла-бла-бла. И вообще надо подготовить спец войска, чтобы они делали мужскую работу. Он, конечно, мудак тот еще, да и армейский до костного мозга, но многие сомневались в нашем с Юмидаем проекте. Тогда Парагоны предсказали исход следующей партии. Причем разобрали все по крупинкам. Кто, в какую минуту и как умрет в Роркхе. Но сказали исход только Усатому. Все сбылось. И вот в этот момент на Парагонов посмотрели как на надежду.
Он снова щелкнул что-то на панели, а Усатый продолжил свою речь.
— Трицать девять процентов, — повторил он. — Но это было вчера. Сегодня часть вариантов исчезла, причем не в нашу пользу. Мы потеряли четыре процента за одну ночь, господа.
В зале поднялся шум, люди начали перешептываться. Все, кроме восьмерки в повязках и тех, кто был рядом с ними. Усатому пришлось стучать по трибуне, призывая к порядку и тишине.
— Все это из-за того, что кто-то из присутствующих в том числе, не умеет держать язык за зубами. С кем вы успели поделиться своими переживаниями? С супругами? Любовницами? Детьми? С соседями? Каждый человек, который знает о грядущих событиях, невольно начинает на них влиять, искажая картину будущего. И далеко не в нашу пользу. Отсюда, проект «Парагон» получает статус государственной тайны. Ни одна живая душа не должна узнать об этом, если только того не требует какая-либо из парадигм. Это указ, подписанный на высшем уровне сегодня утром.
— И кто будет решать, кому что надо знать? — раздался голос из зала. — Эти котята?
— Котята, — хмыкнул один из Парагонов. — Хорошее слово.
— Да, они. Или у вас есть предложения получше?
В зале снова воцарился хаос. Люди орали, перебивая друг друга, трясли кулаками, плевались и пытались достучаться до трибуны. Только молодые сидели молча. Я слышал выкрики один безумнее другого. Уничтожить кристалл. Экранировать электромагнитными полями. Запустить каменюкой в солнце.
Да, теперь я понимал. Для них Роркх, это не Роркх. Для них воплощение Роркха, это камень в соседней комнате. Но Устаый на каждую реплику произносил одну и ту же фразу. Нарушение Договора. Постепенно гвалт улегся сам собой. К чести паникующих стариков, они успокоились довольно быстро.
— Вы все смотрели внутрь кристалла, — произнес Усатый уставшим голосом. — И видели одно и то же. И я это видел. Мы знаем, что играть придется по правилам. А «запустить каменюку в космос», уважаемый, мы всегда успеем. И так. Вышим указом правительства, отныне Парагоны ни с кем не общаются, даже со мной. И не надо больше ломиться к ним со своими расспросами, — тон Усатого на мгновение стал угрожающим. — Каждый из Парагонов выберет себе Проводника. И общаться будет только с ним. А те будут действовать исходя из ситуации. Сегодня последний раз, когда Парагоны открыто скажут что-то всем присутствующим. Если захотят.
Эти взгляды, прикованные к сидящим слепым парням. Эти странные взгляды. На них смотрели, как на что-то мистическое, неземное. Как на богов, ведающих истины, о которых человек может лишь догадываться.
— Отныне, — продолжил Усатый, — слово Парагона, это закон.
— Вранье, — прокашлялся Хауст, стоя за пультом.
— Проводники говорят с людьми словами Парагона. Они не обязаны объяснять свои требования и поступки. Они ни перед кем не отчитываются и никому не подчиняются. Правительство обязалось предоставить все необходимые ресурсы по первому требованию.
— Ага, как же, — усмехнулся Хауст. — С их-то бюрократией.
— В том числе, — продолжал Усатый, — и капсулы без возможности отслеживания местоположения. Ни в реальности, ни в Роркхе. Карту Юмидая они смогут использовать по очереди. Очередность устанавливают сами Парагоны. Правительство обеспечит самый надежный способ передачи карты Юмидая между капсулами Парагонов. Хоть мы настоятельно рекомендуем не покидать базу.
— А потом их самый надежный способ даст сбой, — пояснил Мечник. — И Шот пристрелит шестерых Парагонов по очереди. Из-за сраного крота, который возжелал бессмертия. Кстати, он недавно пропал, как оказалось. Но о том, что он сливал инфу Первому, вояки узнали уже потом.
— Чем меньше мы знаем, — произнес Усатый, — тем больше у нас шансов на выживание. Нам остается только верить в их коллективный ум и провидение. А сейчас, кто-то из Парагонов хочет что-то сказать напоследок? Или предоставить нам своих Проводников?
Крайний слева парень в повязке встал и молча направился в сторону выхода. Он на удивление ровно двигался и даже почти сразу нашел дверную ручку. Лишь у самой двери он остановился и произнес: