— Процентов девяносто будет, — он устало, как-то с достоинством опустился на стул, — но оставим задел для второй смены, они перекроют отставание.
Неплохо. Если он сказал девяносто, значит, будет под девяносто пять.
— Вас дожидаются… Не понимаю, чем они в отделе кадров думают — девчонок присылают. Обучишь ее, только сделаешь хорошего специалиста, а она раз тебе, замуж выскочит — и «бонжур, месье».
Новенькая стояла возле конвейера, исподлобья наблюдала за работой. Ах, вот что не понравилось мастеру: юбка выше коленок сантиметров на десять.
— Мне рабочих не надо, своих хватает, на следующей неделе двое из отпуска выходят, — ворчит мастер и стучит карандашом по стеклу стенки.
Девочка заходит, протягивает листок из школьной тетради. Михаил Андреевич сидит притихший, сморщил лоб гармошкой, делает вид, что очень занят.
— Сколько лет?
— Семнадцать.
— М-да, малолетка… В институт не поступила?
— Поступила, только ушла, месяц проучилась и ушла.
— И почему?
— Отец умер…
Держу заявление. «Прошу принять учеником…» И подпись: «З. Инякина».
— Зина?
— Зоя.
— Бросила институт?
— Перешла на заочное.
— Мать работает?
— Кондуктором в автобусе.
— Еще дети есть?
— Сестра… В четвертом классе.
— Отчего отец…
— Пил. Цирроз печени.
— Где бы ты хотела работать у нас?
— Везде согласна.
— Но все же?
— Не знаю…
— Как вы думаете, куда можно направить Зою? — Я обращаюсь к Михаилу Андреевичу. — На какой участок?
— Как куда? Ко мне! Сборка — самое интересное в цехе. Его квинтэссенция.
— У вас же полный комплект?
— Я сам буду за ней смотреть, — мастер берет у меня заявление девочки. — Учеником? Это, конечно, в отделе кадров продиктовали… Что она будет получать учеником, а ей надо и одеваться, и в кино сбегать… Может, сразу по разряду проведем? По первому? Хоть ненамного, но все ж больше будет домой приносить. Она, я чувствую, толковая, быстро научится… Подберем для начала что-нибудь полегче, что будет под силу, а она быстро научится, я уверен.
— Ну, если вы согласны, я не против.
— Перепиши заявление, — Михаил Андреевич усаживает Зою за стол. — Пиши просто: прошу принять на работу в цех № 10 по первому разряду… Вот так… Молодчина. Я заявление сам отнесу в отдел кадров. Запомни: в понедельник мы во вторую смену выходим, но ты приходи часов в двенадцать. Я тебе все объясню, расскажу про цех, ознакомлю с правилами техники безопасности. И надо будет сбегать к пожарникам. Без их визы пропуск не получишь. Ты не куришь? Слава богу! Умница! Потом с бригадой познакомлю, у нас парни и девчата отличные. Скучно не будет. Вопросы есть?
— Спасибо большое, — и она уходит.
— И что про цех наверху калякали? К нам претензий никто не имел? Нет? Хвалили? Немного? Надо бы чуток побольше…
Мы сидим, мастер неторопливо и обстоятельно рассказывает о работе сборочного отделения, а значит, и всего цеха, рассказывает и виду не подает, зная, что сегодня мой последний день… Вдруг что-то вспоминает, лоб становится гладким, он достает из внутреннего кармана пиджака сложенный пополам листок:
— Одни приходят, другие уходят… Жизнь продолжается. Кстати, еще о пожарниках. Попов меня беспокоит, нарисовал шпаргалку на увольнение. Показатели текучести нам портит, проходимец. «Что?» — спрашиваю его. «Уезжаю, — говорит, — в Сибирь лесные пожары тушить».
Гармошка вновь собирается на лбу: Михаилу Андреевичу очень уж не хочется отпускать этого парня. Еще бы, у него Попов стал настоящим производственником. Но парень, значит, действительно уезжает: если бы у мастера была надежда на то, что Попов останется в цехе, Михаил Андреевич с этого и начал бы разговор.
— Романтику ищет. Мужику скоро двадцать пять, о семье пора думать, о постоянстве в жизни… Я ему и так и эдак, зачем тебе, говорю, по елкам-палкам лазить, специальность у тебя в руках стоящая, зарплату приличную имеешь. Женишься — через три-четыре года квартиру получишь. С раздельным санузлом. Что еще человеку надо? Поговорите с ним, он вас уважает.
Мы выходим из комнатушки. Знакомый шум цеха действует всегда успокаивающе, но сейчас на душе как-то не по себе. Я буду приходить сюда как гость. Рабочие этого цеха, мне кажется, лучшие на заводе. У каждого свой характер, свои интересы, иногда кто-нибудь из молодых ребят такое отмочит, что и во сне не приснится, по здесь всегда было интересно… Было… Прошедшее время…