– Слушай, Ваныч, отвали, – скалился Димка, увидев то, как я изменился в лице.
– Да ладно, Димыч, я просто спросил.
– А вначале ты не мог подумать своей мутной головой, – подойдя с пакетом, рыкнул на Ваныча Громила и плюхнулся рядом.
– Ты что опять? – услышав еле слышный глухой звук ударившихся бутылок, – шепнул Димыч.
– А что, я.
– Ты что, забыл, как нас выставили по твоей вине на той неделе, и мы не смогли досмотреть матч.
– Ладно, Димыч, успокойся, подумаешь, – подмигнул Леха.
– Надеюсь, его сегодня нет рядом, – огляделся Громила.
– Кого?
– Директора, а кого еще. Я же тогда не знал, что он сидел за нами, – ухмыльнулся он.
– Вроде нет, – тоже оглянулся Димыч.
«Пш -пш –пш», – раздалось еле слышно поочередно пять открывшихся крышек.
– Давай дави их, – кричали мы, уже опустошив еще по одной бутылке пива, забыв обо всем.
– Эй, вы сегодня заткнетесь, а?
– Отвали, – одновременно мы все вместе, повернувшись, рявкнули на Ваныча, который, конечно, не ожидал и поперхнулся своим попкорном.
– Слушайте, нас, кстати, пригласили ребята после матча в клуб, – протараторил Громила.
– И ты все время молчал.
– А что, я. Я хотел потом после матча вам об этом сказать.
После удачной игры, в которой, как всегда, наша команда вновь выиграла, мы всей дружной гурьбой ввалились в один из клубов, который арендовали организаторы.
Все было хорошо, мы веселились до тех пор, пока в клубе не появилась Яна со своей свитой, состоящей из трех подруг и братьев Престских. Можно было и не задумываться, кто мог позвать ее. Но как ни странно, оказалось, что ее вообще никто не звал.
Конечно, ребята объяснили и пытались уговорить меня остаться. За что я им был очень благодарен и то, что они позвали меня. Но я не мог там находиться и вышел, накинув куртку из клуба.
* * *
Голова раскалывалась на утро следующего дня. Выйдя из комнаты и поняв, что мама вновь ни свет, ни заря убежала на работу, взглянув на часы, я зашел на кухню. На столе был накрыт завтрак, а рядом стоял стакан с водой и парой таблеток.
Да, подумал я про себя, и стало стыдно. Сорвав с холодильника записку, прилепленную магнитом, и развернув ее, прочел. «Надеюсь, вечером поговорим». Взяв яблоко, положив его в рюкзак и надев пуховик, вышел на улицу.
Туман, опустившийся еще вчера вечером и из-за которого я чуть не прошел мимо дома, превратился в густой смог.
Сильно похолодало, ледяная мгла обжигало лицо. Накинув капюшон, я направился в сторону остановки. В колледж впервые в жизни не хотелось идти, но ничего не поделаешь, идти нужно. Как обычно поздоровавшись со своей двоюродной сестренкой, столкнувшись в холле колледжа, я пошел на информатику.
К обеду туман осел. В компании Громилы и малого я направился в столовую.
– Еще два урока и…
– Опять сорвешься в свое издательство, – дожевывая бутерброд, пробубнил Громила.
– Да, а что мне еще остается, нужно же оплачивать обучение.
– Ну как, тебе вчера не влетело от матери?
– Нет, не помню, но ясно понял из-за сегодняшней записки, которую оставила мама, что разговор будет серьезным, – отложив ложку, выдохнул я. Есть совсем не хотелось, но все же я заставил себя выпить хотя бы стакан апельсинового сока.
– Да, я узнал, почему Яна вчера вечером появилась в клубе.
– Да и, – спросил Громила
– Это их клуб, и кто-то ей шепнул, что мы собираемся там, хотя ее никто и не приглашал, я спросил у ребят.
– Это уже не важно, Лех.
– Что, пошли на историю, я слышал, тот, кто заменяет Савровского – строгий, ребята из параллельных групп говорили, что он некоторых, кто плохо отвечал, оставлял после уроков.
– Да, обрадовал ты нас, Лех. Вот этого-то нам сейчас и не хватало перед очередным матчем.
Два последних урока тянулись так долго, что хотелось сбежать. В последние двадцать минут до звонка Сергей Иваныч задал мне вопрос, и я неверно на него ответил, за что получил целую кучу домашней работы, да еще, как нарочно, он оставил меня после занятий. Вот только этого мне сейчас и не хватало. Любые попытки убедить Сергея Иваныча перенести мое наказание на другой день были безуспешны. Он пришел недавно и заменял Виктора Савровского, который понимал меня и отпускал, а Сергей Иваныч не знал об этом и не хотел даже слушать. Так что мне пришлось сидеть и слушать урок вновь.
Позвонить и предупредить, что вновь опоздаю, я не мог. Иваныч попросил выключить и убрать мобильник, либо в противном случае он просто заберет его до конца урока. Он рассказывал то, что и на уроке, а в конце вновь задал тот же самый вопрос, на который я все же ответил со второй попытки, и он отпустил меня. Но обещал завтра спросить первым то, что задал домой.