Обезображенной ноги сестры, ее реакции на заученную ложь, придуманную во время бессонной ночи и встречи с Бишопом и его собачками-медсестрами, которые прижали бы к стенке, напоминая об оплате услуг.
Это напоминало то же волнение, что и после рождения племянницы, когда переминаясь с ноги на ногу, Молли курила на запрещенной территории, подбирая нужные слова. С рождением ребенка обычно поздравляют, но у нее не было ни малейшего желания поздравлять с загубленной на пеленки и смеси молодостью.
«На счет три. Это же не страшно. Совсем как отрывать с раны пластырь или восковую полоску с ноги. Поначалу больно, но нельзя остановиться на половине пути»
Как прыжок с обрыва.
Прихватив несколько рисунков, кроме последнего, она захлопнула дверь в салон и заставила себя войти вовнутрь, воровато оглядываясь и прикладывая железные усилия, чтобы не сбежать обратно. Задача не попасться на глаза кому-то из медицинского персонала была успешно выполнена.
Несколько дней назад Джейн перевели из интенсивной терапии в обычную палату с ежеминутно треплющейся соседкой и скрипучими кроватями со старыми матрасами и пожелтевшими застиранными простынями.
Замерев у входа в палату, Молли рассматривала сестру сквозь неприкрытую дверь. Штатив для капельницы пустовал по левую сторону кровати, внешних раздражителей не наблюдалось, возможно, не успели никого подселить. Затертая кнопка вызова медсестры, маленькая тумбочка с какими-то журналами и мобильный телефон, который бы сейчас больше пригодился старшей сестре.
Волосы мышиного цвета были переброшены на левую сторону и заплетены в подобие неряшливой косы. Почти бесцветные ресницы дрожали, а кожа приобрела болезненный оттенок.
Молли хотела войти в палату как можно тише, но дверь предательски выдала ее присутствие, заставив сестру испуганно открыть глаза, фокусируясь взглядом на незваной гостье. На ее лице возникла улыбка, которая давалась с большим усилием, а изящная рука потянулась вперед.
- Молли, - младшая сестра произнесла это полушепотом, продолжая блаженно улыбаться. – Я так рада, что ты здесь.
- Увы, не могу с тобой согласиться, - в привычной для себя манере отозвалась она, перехватывая протянутую руку и подходя чуть ближе. Стула рядом не было и пришлось устроиться на краю больничной кровати.
- Ну, как?
Джейн не хотела перечислять все, что подразумевалось под этим «как». Этот вопрос относился и к дочери, и к сестре, которая пересилила себя и пришла сюда, а еще к окружающему миру и событиям в нем не утихающим ни на минуту.
- Заебано и дерьмово, но жить можно. Ты здесь как?
Молли старалась не смотреть на то, что осталось от левой ноги сестры, побеждая детское любопытство схожее с похоронами дальней родственницы. Лет в пять или шесть ее и кузена завели в комнату, где покоился гроб и им то и дело, хотелось открыть крышку и увидеть, что происходит с телом. Кузен говорил, что покойникам закрывают глаза черной лентой, чтобы те не открыли их во время церемонии и не наслали на тебя проклятие. После она расплакалась, когда ее подвели ближе и заставили поцеловать на прощание.
С сестрой все было иначе. Ей ампутировали ногу, оставив какой-то обрубок чуть выше колена. Никаких больше коротких платьев, джинсовых шорт или комбинезонов.
Она будет скрывать этот дефект, исходя из эстетических соображений, и никогда не будет похожа на ту озорную девчонку, которой была еще несколько лет назад. Молли помнила, как втайне от мамы делала ей педикюр, а точнее криво красила ногти на ногах, попадая на кожу, или как они бежали наперегонки к заливу летом.
Боже.
Джейн мягко сжала ее руку, словно посылала импульс, отвлекая от воспоминаний.
- Неплохо. Правда, вчера питание погасло и включали, кажется, резервное. Приветливые медсестры и хорошо кормят, но здесь невыносимо скучно, а еще не хватает телевизора и детского смеха.
Старшая сестра непроизвольно вздрогнула на последних словах и, вызволив собственную руку, протянула несколько рисунков, пробубнив под нос: это тебе.
- Иззи очень красиво рисует для своего возраста, - с той же улыбкой произнесла Джейн, пальцем проводя по еле заметному карандашному контуру. - Когда-нибудь надо отдать ее в художественный класс. Думаешь, есть занятия для малообеспеченных семей?
Закончив фразу, она подняла глаза, не решаясь задать вопрос о медицинской страховке и о том, что скрывалось за тяжелым взглядом сестры. Джейн привыкла, что между ними всегда существовала доля недопонимания, какой-то отчужденности со стороны Молли и что та никогда не простит ей некоторых слабостей, которые были составляющими натуры.
- Ну, скажем так. Твое лечение обойдется мне как выпускной бал в «Плазе» в недешевом платье с пятой Авеню.
- В очень недешевом платье?
- Ну, не бутик.
Джейн кивнула и, коснувшись пальцами катетера в правой руке, отвела взгляд в сторону. Таких денег у них не было.
- Надо занять у кого-то. А потом вернуть, но не кредит в банке. Потом не рассчитаемся.
- Чтобы занимать, нужно после знать, чем отдавать.
Молчание вновь затянулось, и в затишье младшая Ригс все больше ощущала себя обузой.
- Как там Иззи?
- Осталась с Сарой, - слишком быстро произнесла Молли заученную ложь. – У меня на работе. Решила остаться и нарисовать что-то еще. Недавно ходили в парк как я ей и обещала. Потратила все мои деньги на то, чтобы прокатиться на китайских лошадях и объесться сладостями.
- Вы неплохо ладите в мое отсутствие, да?
Она согласно кивнула головой, жалея, что не может отвлечь сестру фотографиями, которые остались на утопленном телефоне или не захватила какой-нибудь журнал вместо тех, что предлагали в больнице. Про вакцинации и неудачные пластические операции с прикрепленными ниже фотографиями.
Джейн внимательно посмотрела на знакомое до боли лицо сестры, которое маячило перед глазами последние семнадцать лет. Когда-то ей хотелось походить на нее и при словах «лучшая подруга» вспоминать только ее.
- Ты так много делаешь для нас, - произнесла Джейн, не зная, какие слова благодарности, были бы уместны в данном случае. Будь у нее больше сил, она бы непременно обняла ее, но вместо этого, уподобившись излюбленному жесту покойной матери, прикоснулась к одной из прядей, что обрамляли лицо сестры, и попыталась заправить за ухо.
- Только не строй из себя бедную Фантину. Ты же знаешь, что я ненавижу излишнюю сентиментальность, а так начинаю чувствовать себя злой теткой Тенардье.*
Младшая сестра прыснула от смеха, но после заметила, что из последней вышла бы неплохая Хелена Бонэм Картер.
Молли задержалась еще на пятнадцать минут допущенного времени и с прежним грузом лжи покинула палату. Когда-нибудь ей придется рассказать правду и то, что она конкретно облажалась и совершила непоправимую ошибку, а жизнь не предоставляет права на второй шанс.
«Мисс Ригс»
Возможности покинуть казенные стены и остаться незамеченной не оказалось. Та же невысокая медсестра, что уже ловила ее разговаривающей с пустотой, теперь материализовалась с планшетом.
- Мы звонили вам сегодня утром, - произнесла она несколько укорительным тоном. – Вы уже ознакомились с перечнем предоставляемых услуг вашей сестре?
- Утопила телефон.
Медсестра недовольно цокнула и, подведя к стойке, положила перед ее лицом листок и историю болезни. Второе сразу же было убрано в сторону за ненадобностью.
Палата интенсивной терапии, наркоз, операция, консультация… Список и напротив него цена казался бесконечным. Сумма накапала почти в тысячу сто долларов, которую нужно было достать в крайний срок.
- С каких блять пор я должна оплачивать еще и услуги медсестры? - вспылила Молли, придираясь к последнему пункту. - Разве, выносить утки не входит в ваши обязанности?
- Услуги сиделки вы можете выполнять сами.
- Идите-ка к черту, - она произнесла эти слова относительно тихо и, развернувшись, быстрым шагом отправилась в сторону выхода, игнорируя зов медсестры.
Молли снова бежала от “этих” взрослых проблем, которые теперь обрели форму денежного долга. Его нельзя было перевести на кого-то еще. Она все еще числилась опекуном и все затраты и имя в предполагаемой страховке значилось только ее.