— Итак, Наставник?
— Итак, Роско, — Наставник Мик нагнулся к кошке, пощекотал ей под горлом. Раздалось звучное мурлыканье. — Это Сима, — пробормотал он, — известная лентяйка и попрошайка. Итак, Роско, нужно, чтобы Переселение состоялось.
— Вы хотите, чтобы я снова отправился вниз и привез более точные сведения о планетниках. Для того, чтобы сообщить мне о вашем решении, Наставники, вы и послали «проводничка» к дому Крааса. Благо, неподалеку. Как вам удалось задействовать «проводничка» вне «лабиринта»? Я думал, он только там может проявляться.
— «Проводничок», гм, занятно… Да, я позвал тебя именно посредством него, Роско. Я, видишь ли, не много научился использовать кое-какие вещи. Кое-какие маленькие секреты нашей Земли. Ты ведь тоже кое-чему научился, Роско, не так ли? Например, умению скрывать свои мысли. Казалось бы, вот удивительно — все земляне открыты друг перед другом, и лишь у бедного Роско этот процесс носит до обидного односторонний характер, все его — да, а он никого — нет. Но на то он и Роско, чтобы найти выход и из такого неравноправного положения. И теперь он умеет за крываться от всех. Ни один землянин этого не может. Читая в других, он равно доступен и сам, а вот Роско — может. Таков его ответ на несправедливость, что постигла его при рождении.
Роско настороженно слушал.
— И теперь с Роско очень даже можно посекретничать. Он не выдаст, если ему станет известна какая-нибудь сокровенная тайна. Так, Роско? Особенно если та тайна совпадает с его собственными интересами. То есть просто жизненно касается. Я сообщу тебе, Роско, некоторые новости. Относительно тебя. А потом обращусь с предложением. Как ты, согласен? При условии, что все это сохранится лишь между нами.
Он медленно кивнул. Он все пытался понять, куда Наставник клонит.
— Сейчас скажу. Нет-нет, Роско, ты не думай, я не прочел в тебе ничего. Твоя духовная броня крепнет прямо на глазах. Просто несложно было догадаться. Кстати, Наставник Скин весьма озабочен этим твоим умением. Я к слову, чтоб ты знал.
— Я знаю. Он сказал мне сам.
— Вот как. Ну, тем лучше. Итак, Роско, мы договорились. Тогда первое. Наставники Гом, Скин и в особенности Глооб пришли к выводу, что ты больше не нужен ни Земле, ни, что главное, им. Этот Роско исчерпал себя, обзавелся вредными привычками, вроде своей скрытности, и потому ему готова замена. Как тебе это нравится?
— Что значит замена?.
— Не будет этого Роско, будет другой. Земле все равно. И уж тем более все равно всем без исключения землянам. Они-то ведь если знают, то только пона лышке, да и не о тебе лично, мальчик, а о Роско вообще. Тот ли, другой ли — всем без разницы, верно?
— Предположим. Хотя я не понимаю, как это может быть. Мне все твердили, что Роско — редкость и незаменимый, уникальный, счастливая находка и так далее. Сколько учили меня. Да вы же, Наставник, тоже учили.
— Подумаешь. Если редкость и незаменимый, тем более следует иметь запасной вариант. Скин — это такая бестия…
— Я попрошу, не надо так говорить о Наставнике Скине.
— Ты просто не знаешь его совсем. Но не буду. Нас сейчас интересует, как тебе подобного исхода избежать. Поэтому перехожу ко второму. К моему предложению. Роско, это Переселение должно состояться.
— Вы повторяетесь.
— Думаешь, зачем я показывал тебе прошлые дела — твои собственные и других Роско?
— Ни малейшего понятия. Зачем?
— Уж, во всяком случае, не для развлечения. Наставник Мик прожевал конфету и вдруг спросил:
— Что ты думаешь о Земном пути, Роско? В чем его суть?
— Нет начала Земному пути, и нет ему конца! — сразу же, не задумываясь, отчеканил Роско. И стал ждать, что Наставник скажет еще.
— Не знаю, посвящал ли тебя Скин или кто-то другой, — неторопливо проговорил Наставник Мик, копаясь в конфетах, ища какую-нибудь особенную, — но у нас, Наставников, существуют свои правила. Свое образный кодекс. Заповеди, называем их мы. В одной из них говорится, что все мы работаем для будущего. И это действительно так, Роско. Но в сем утверждении лежит и логическое несообразие. Какое будущее у бесконечности? Ты согласен?
— Разве что сама бесконечность.
Наставник кивнул.
— Вот-вот. Однако какова бы ни была, работа бессмысленной быть не может, и следует все же предполагать в ней определенную цель. Ответ содержится в той же Заповеди: не допустить в будущем порабощения земной расы другими.
— Разве не так?
— Так, так. Более того, это краеугольный камень самого существования Земли. Ее альфа и омега. Старинное выражение, не знаю его корней, но мне нравится. Означает — высший смысл. Ты следишь за ходом рассуждения?
— Наставник, это известно каждому землянину. С этим уходят Переселенцы. Сохранить будущее Земли, предотвратить угрозу потенциально агрессивных, которые, кроме своих миров, захотят подчинить другие. Землю. Вот смысл.
— Абсолютная ерунда, мальчик. То есть совершеннейшая, — заявил Наставник Мик, воздев тонкий палец. — Подумай, ну что для населения целой планеты, а то и освоенной звездной системы — вспомни Фогель — наши тысячи? Они раздавили бы нас не заметив, мимоходом. И, с другой стороны, что агрессия каких-то планетников для Земли? Она уйдет на недоступное агрессору расстояние, исчезнет, чтобы появиться в новом месте, как делает это, выбирая новые миры для Переселений. Чего бояться могущественной неуязвимой Земле?
Роско на всякий случай промолчал.
— Нет во Вселенной ничего более значительного, чем разумы, населяющие ее, но нет и ничего более недоступного пониманию. Переселенцы, отправляясь в новый мир, прокрадываются в каждую рассу исподволь, незаметно. Вобравший в себя крупицу человеческого, новый разум уже никогда не будет нам чужд. Может быть, он не сделается дружеским, но и не сможет стать врагом. Он уже будет чуточку наш, понимаешь это, Роско? Есть, значит, в нас, людях Земли, что-то такое, сильнее всех иных разумных, которые встречаются нам на нашем Земном пути. Иначе бы не было у нас нашей Земли, не странствовали бы мы, а прозябали прикованными к своим системам жалкими планетниками. Мы создаем, Роско, всюду свое. Таков, — Наставник Мик проникновенно посмотрел, — истинный смысл. Земляне — творцы и возделыватели разумов. Мы стимулируем рост, но иногда нам приходится и полоть…
У Наставника был такой вид, будто он ожидал, что Роско, в снизошедшем на него откровении, сию же минуту изменится к лучшему. Роско неопределенно повел плечом.
— Ну, хорошо, Наставник. Хотя разницы особой… Наставник! — Ему вдруг пришла одна мысль. — Но ведь если вы все это пересмотрели, — указал на стену с полками-ячейками, — то видели и самые первые Переселения? С чего и откуда начинался Земной путь.? Если он не бесконечен?
— Увы. Ничего подобного я не нашел. Потому, Роско, что и не искал. К чему?
— Ну, не скажите. История Земли…
— История Земли — это история Переселения, а решает, где Переселение необходимо, сама Земля. Она выбрала эту планету с этими планетниками, значит, они нуждаются в силе земного разума, кто бы там внизу ни был. Разве не так, Роско? В мудрости — простота, а в простоте — мудрость, иное же — от сомнения, которое всегда чревато…
— Вот и пусть решает, — буркнул Роско. — Что смог, я привез. Пошлете еще раз — привезу то же самое, потому что другого там нет.
— Ты должен привезти такое, чтобы Переселение началось немедленно! Хватит сентиментальной болтовни про очутившихся неведомо как на планете братьев-землян! — Наставник Мик прихлопнул по плетеной поверхности стола. — Тебе это Переселение просто необходимо, чтобы остаться тем, кто ты есть, я объяснил.
— Не вижу связи. Ну — будет Переселение, обо мне-то Наставники мнения не изменят. Если у них оно такое, как вы сказали.
— Можешь не сомневаться — такое. А изменится вот что. С этим Переселением уйдет Наставник Глооб. Он здесь тоже много кому надоел.
— И?
— И изменится соотношение сил. Гом и Скин останутся вдвоем против нас троих. Да Скин и сам не прочь избавиться от слишком прыткого Глооба. А кроме того, я знаю, кто должен занять его место. Впрочем, это уже Роско не касается….