Ян медленно выпрямился. Провел рукой по лицу, возвращая пристойный вид покрасневшим векам. Глубоко вздохнул, как перед прыжков в бурную реку и коротко бросил:
— Открывай.
Светлый даочжан замедлил шаги, остановился настороженно, глядя на темную воронку, что разорвала ткань мироздания на фоне величественных гор.
Из нее шагнул человек в роскошных одеждах, какие не стыдно было носить и Верховному Заклинателю. Лишь когда он подошел ближе, стало заметно, что за пояс его заткнут меч, от которого неуловимо веяло темной ци, а дорогая ткань местами порвана и испачкана кровью.
— Эй, даочжан! — он взмахнул рукой и улыбнулся по-детски невинно.
Застыл, будто бы не зная, что сказать, или не решаясь что-то сказать.
— Мы знакомы? — спросил заклинатель, не торопясь, впрочем, доставать оружие.
— В этом мире — нет, но… — он отвел взгляд и начал торопливо копаться в рукавах своего одеяния.
Медленно приблизился и вложил в его руку белую ленту с пятнами засохшей крови.
— … но вселенная бесконечна, и где-то в другой жизни мы знали друг друга очень хорошо.
Даочжан развернул ладонь, рассматривая странный подарок. Пришелец молчал в нерешительности, а потом, будто сломав что-то в себе резко сократил расстояние… и обнял, уткнувшись носом ему в плечо.
— Я просто хочу, чтобы ты знал… что где-то всегда есть Цзяо Ян… который от всей души тебя ненавидит.
Заклинатель застыл, словно пораженный небесным громом. Он видел этого человека первый раз, но все-таки… за этими объятиями, судорожными, отчаянными, стояла целая история, которую он вряд ли когда-нибудь узнает, однако сердце все равно почему-то пропустило удар. Так не признаются в вечной ненависти. Почему тяжелое “ненавижу” звучит так, будто он одновременно желает и боится произнести “люблю”?
Поэтому даочжан осторожно погладил его по спине и искренне пообещал:
— Я буду помнить о тебе, Цзяо Ян.
Он прижался еще сильнее, словно пытался растянуть мгновение на целую вечность. Потом что-то кольнуло заклинателя в плечо.
Цзяо Ян ловко воткнул обратно в прическу острую золотую заколку.
Улыбнулся, как улыбается человек, который только сбросил с души тяжкий груз.
— Может еще свидимся! Наверное тебе будет интересно узнать, что я никогда с той поры не убивал людей за то, что они испортили мой сладкий рулет.
С этими словами он развернулся и, больше не оглядываясь, скрылся в таинственном портале.
Даочжан постоял еще немного, глядя на покрытые лесом горы, и мягкая улыбка почему-то сама появилась на его губах.
Эмили показалось, что какой-то отрезок времени просто выпал из ее памяти. Вот только что Ян гордо отказался от любых наград — а вот уже обнимает ее за спину, положив голову на плечо.
— Ты был прав, — сказал он одновременно светло и очень грустно, в упор глядя на Йог-Сотота. — Это действительно то, чего мне так долго не хватало.
— О чем вы? — не поняла девушка.
А эти двое только переглянулись, как заговорщики, и ничего не ответили.
— Кстати, чтобы вы знали, — изящно перевел тему Йог-Сотот. — Я обязательно приду.
— Куда это ты придешь? — насторожился Ян.
— Узнаете, — бог загадочно улыбнулся и откинулся на спинку кресла. В его руках вновь оказалась фарфоровая чашка.
Вещи хозяин гостиницы вернул без разговоров. Лишь нервно посмеялся, что уже собирался их выкинуть, но зашли “откуда следует” и настоятельно попросили придержать. Он же не счел постыдным для себя сбегать к вышке и купить билеты до Лондона.
На следующее утро, упаковав чемоданы и переодевшись в более подходящие этому миру наряды, Ян и Эмили сели в дирижабль.
Девушка не могла не заметить, что настроение ее спутника было чересчур уж приподнятым — она готова была поклясться, что вообще никогда не видела его настолько довольным жизнью.
— Слушай, Эми, — где-то на середине пути внезапно произнес Ян, беззастенчиво выкуривая трубку прямо в общем зале. Другие пассажиры морщились, но молчали. — Мы с тобой вроде как женаты…
До переполненного приключениями разума Эмили не сразу дошло, что он имеет в виду помпезную церемонию в императорском дворце Поднебесной.
— … а свадьба у нас вышла такая унылая, что врагу не пожелаешь. Все так прилично, аж тошнит. Как насчет устроить еще одно — восхитительно скандальное — торжество?
Глава 21. Восхитительно скандальное торжество
Самая неочевидная из всех неочевидных комнат запутанного клуба — здесь, громоздясь друг на друге, стояли многочисленные сейфы, обвешанные замками и заклятиями — хоть какая-то гарантия, что содержимое останется там, где его положили, а не отправится в путешествие по черным рынкам.
Ян открыл одну из бронированных дверок и осторожно положил в сейф стеклянную коробку, в которой на красном бархате покоилась окровавленная императорская заколка.
Эта вещь давала ему покой, изгоняла тяжелые воспоминания. И в то же время Ян точно знал, что никогда не воспользуется ей по назначению — это всего лишь горько-сладкий конец старой истории, но никак не начало новой.
Круг ошибок разорван — и где-то среди миров есть светлый заклинатель, который помнит о нем, без укоризны и отвращения. И это то, что Яну было необходимо — и достаточно. Потому что иначе нельзя сохранить хрупкое равновесие, слишкому уж неисправимы — они оба.
Он в последний раз нежно провел пальцами по стеклянным граням. И захлопнул тяжелую дверцу сейфа.
На улице уже ждала очередная черная безликая карета.
Манерно поправив воротник очередного неприлично дорогого сюртука, Ян шумно опустил руки на стол дворцового секретаря:
— Я хочу видеть принцессу Эмилию.
— Запишитесь на аудиенцию в установленном порядке, — не отрываясь от учетной книги, отчеканил секретарь, — вас оповестят, когда ее императорское высочество захочет с вами встретиться.
— А почему бы ей не захотеть прямо сейчас? — вкрадчиво поинтересовался Ян.
— Соблюдайте субординацию, сэр, — секретарь все-таки соизволил поднять глаза и посмотреть поверх очков-половинок.
— Ладно, — Ян зашел с другой стороны. — Что если мы поспорим на бусину: если ты доложишь обо мне Эмилии и она тотчас захочет меня видеть, то ты мне должен. Велит выставить вон — я тебе.
— Без записи — не положено, — безапелляционно рявкнул секретарь, как истинный бюрократ, и вновь опустил глаза в книгу.
Ян почесал в затылке, что-то напряженно обдумывая. Потом сложил ладони рупором и заорал во все горло:
— Ваше-императорское-высочество!
Секретарь аж подскочил на месте. Гневно шмыгнул носом:
— Кричать во дворце запрещено, сэр! Уходите, или я вызову гвардию!
Ян пожал плечами и стал медленно разворачиваться на каблуках, не забывая внимательно следить за тяжелыми дверями позади секретаря.
Створки распахнулись, явив миру принцессу Эмилию.
— Рыцарь Цзяо, — официально начала она. — Вам следовало просто попросить доложить о вашем визите!
— Ваш покорный слуга это знает, — Ян артистично исполнил придворный поклон. — Но вот некоторые не очень верные слуги так и норовят воспрепятствовать нашему воссоединению…
— Мистер Пирс, — принцесса свысока взглянула на секретаря из под пышных ресниц, — я разве не велела проводить ко мне сэра Цзяо, как только он появится?
Секретарь важно пролистал книгу на десяток страниц назад.
— Все верно. Прошу прощения, ваше высочество.
— Идем, — больше не обращая на него никакого внимания, Эмилия махнула рукой, приглашая следовать за собой.
Они прошлись через короткий холл, и остановились в большой гостиной, где уже был накрыт стол с чаем и пирожными. Принцесса сама достала из буфета вторую чашку и разлила напиток.
— Я полагаю, ты здесь потому, что мое поручение выполнено?
— Совершенно верно, — не дожидаясь разрешения, Ян присел к столу и отправил сладость в рот. — Более никакая смута в Инсмауте не потревожит покой великой Гранбретании.