Эмилия постучала пальцами по столу.
— Это хорошо. Тебя долго не было. Я даже начала волноваться, — с деланным равнодушием произнесла она, но Ян не смог скрыть самодовольную улыбку — беспокойство принцессы было настоящим и изрядно льстило самолюбию.
— Ну что вы, ваше высочество, такие как я не стоят ни капли вашего августейшего волнения.
— Цзяо Ян! — на ее щеках вспыхнул знакомый румянец. — Ты шлялся неизвестно где больше полумесяца, а теперь заявился, чтобы учить меня, за кого мне следует волноваться, а за кого нет?! Нахал!
— Ладно, с этим разобрались, — медленно выдохнув, она вернула себе самообладание. — Но почему так долго?
— О, это очень увлекательная история, — Ян вальяжно развалился на кресле и откусил от следующего пирожного. — Как оказалось в деле замешаны древние боги, и пришлось немного прогуляться по разным мирам, отыскивая путь домой — к безграничной милости вашего высочества.
Принцесса совсем не по-королевски отхлебнула сразу половину чашки. Смущать ее доставляло Яну истинное удовольствие, особенно если знать, что никакого продолжения у ни к чему не обязывающего флирта не будет — дворцовый протокол защищал его свободу надежнее меча и магии.
— Кстати, вы не очень расстроитесь, если “дыр” больше не будет? Пришлось прикончить организатора этого безобразия. Так что получается, я попутно защитил Империю от возможного вторжения из иных миров…
— Как — не будет? — Эмилия неловко поставила чашку мимо блюдца, и чай потек ей на колени. — Понимаешь ли ты, что расспрашивать пришлых недотеп было единственной моей радостью?! Кто, скажи на милость, теперь сделает мою жизнь чуть менее скучной?
— Вы испачкались? Давайте помогу, — прихватив накрахмаленную салфетку, Ян присел на корточки у ее ног и стал осторожно вытирать пролитый чай с блестящего атласа платья.
— Как ты смеешь!
— Мне стоит отойти на почтительное расстояние?
— Нет… — сглотнув, отказалась Эмилия.
Ян продолжал медленно водить салфеткой по пятну, больше размазывая, чем действительно вытирая.
— Я так понимаю мою госпожу. Я тоже буду скучать по этим забавным аномалиям. Я бы даже мог попытаться создать нечто подобное — специально для нее. Вот только… — печальный вздох, — не по статусу рыцарю играть с пространством и временем....
— Ты злостный вымогатель, ты знаешь это? — отбросив смущение, принцесса накрыла его ладонь своей.
— Почту за комплимент, ваше высочество.
Она тепло улыбнулась:
— Завтра состоится очередное заседание парламента. Но можешь начинать считать себя бароном уже сейчас.
— Купите танхулу, добрая госпожа? — низенькая старушка протягивала Эмили пару бамбуковых палочек, на которых были нанизаны засахаренные фрукты. Девушка кивнула и вложила в ее руку несколько переливающихся эссенцией монет. Торговка заулыбалась, но тут же шарахнулась в сторону, давая дорогу экипажу.
Ян легко соскочил на землю, подхватил Эмили на руки закружился по выщербленной брусчатке.
— Ты купила мне конфет? Так мило! Спасибо дорогая!
Девушка дала ему откусить лакомство, а потом спросила:
— Сияешь, как золотой дублон. С чего бы это?
— Ты бы видела эти рожи! — Ян только и ждал этого вопроса. — Ты бы слышала эти полные поруганной гордыни голоса! “Этому? Барона?” — он очень качественно передразнил парламентского бюрократа. — Но кто они такие, чтобы спросить с ее высочеством? Так что с этого дня я перестаю быть “сэром Цзяо” и прошу меня величать “лордом Цзяо”! Отличный повод для радости, ты не находишь?
— Горжусь тобой, мой герой, — Эмили легонько поцеловала его в кончик носа.
— Глава, глава! — их идиллию в очередной раз прервали. Молодой боец выбежал из клуба, размахивая отверткой. — Мы телефон починили!
Глядя на здоровенную металлическую коробку с медным диском для набора номера, к которой кто-то явно в насмешку приделал чемоданную ручку, Эмили в полной мере поняла, почему Яна так заинтересовали телефоны ее мира — чтобы поднять такую орясину понадобилось бы не менее двух человек.
Сам Ян удовлетворенно осмотрел результат ремонтных работ и приказал:
— Хофмана мне наберите.
Помощники начали поспешно рыться в видавшей виды книге, а потом крутанули диск — всего четыре раза, видимо счастливых владельцев чудо-агрегата в Гранбретании было не очень много.
Телефон издал неприятный металлический звон, а подручный протянул Яну трубку, тоже медную, украшенную красным деревом.
— Герр Хофман! — бодро заговорил Ян, услышав в динамике чей-то голос. — Это я, барон Цзяо.. да, да, с сегодняшнего дня уже барон. Что мне от вас нужно? Разве не вы лучший распорядитель торжеств во всем Лондоне? Мне как раз такой человек и требуется. Свадьбу организовать надо. То есть, как, кому? Мне!
Даже издалека Эмили услышала, как на той стороне провода кто-то удивленно чертыхнулся.
— Вы можете подъехать ко мне в особняк через пару часов?
Тут вместе с девушкой рассмеялись даже прислужники, правда очень тихо и вежливо — чтобы назвать клуб особняком, нужно обладать очень богатой фантазией.
— Что? Встретить у границы квартала и выделить четырех людей для сопровождения? Для вас — все что угодно, герр Хофман. Жду.
Ян небрежно бросил трубку на рычаг и тут же распорядился организовать охрану.
— А я тогда, в дирижабле, подумала, что ты шутишь, — ласково улыбнулась Эмили. — Я до сих пор плохо представляю тебя “связанного семейными узами”.
— Я никогда не шучу, — Ян приобнял ее за плечи и доверительно наклонился к уху, — когда дело касается отменного скандала.
Герр Хофман оказался мужчиной средних лет, безукоризненно одетым и профессионально улыбчивым. Конвой из четырех бойцов он воспринимал соответственно своей незаменимости — то есть, как должное. Скептически осмотрев помещение клуба, Хофман уселся на кушетку, положил на столик перед собой толстую кожаную папку и позволил себе заметить:
— Если бы я не знал вас, лорд Цзяо, то глядя на это жилище я бы подумал, что у его хозяина никак не может быть достаточно эссенции, чтобы оплатить мои дорогостоящие услуги.
— К моему великому сожалению, герр Хофман, мнение подобно вашему слишком распространено в Гранбретании, но вы совершенно не правы, — Ян со всей обходительностью усадил на диван Эмили, а сам нахально пристроился на подлокотнике, — я же уверен, что у людей среднего достатка все дорогие вещи должны помещаться в чемодан, а у людей неприлично богатых — в экипаж. Какой толк мне от золоченых стен? Трястись над каждой царапинкой? Молиться богам, чтобы не случилось пожара или войны? Не знаю, как вы, а я не собираюсь тратить на подобную ерунду ни дня своей жизни. Если же мне захочется похвастаться декорациями, я позвоню вам, и вы мне найдете отличный домик, хозяин которого погнался за модой и вложил в презренные стены слишком много средств, а сейчас вынужден сдавать кому-то, кто не такой транжира, как он, чтобы хоть как-то окупить расходы…
— Каждому свое, — сдержанно кашлянул Хофман, выдавая свое смущение. Ян по роду своей деятельности много знал о знаменитых людях Лондона, а потому был хорошо осведомлён, с каким трудом известный лондонский распорядитель справляется со своим огромным особняком, чтобы тот всегда был на пике моды. Иначе он ни за что бы не поехал в грязные трущобы к самому скандальному представителю гранбретанской аристократии ради нескольких браслетов презренной эссенции.
— Впрочем, дом мне не нужен, — подумав, продолжил Ян. — Пусть будет торжество на открытом воздухе. Шатры, столы, ну вы понимаете. Мне нужно много места.
"На открытом воздухе", — аккуратно записал Хофман.
— Скатерти пусть будут фиолетовые…
— Вы уверены? Фиолетовый был на пике четыре года назад. Сейчас в ходу матовый беж и нежно салатовый! Фиолетовый считается признаком неприличного консерватизма…
— Я знаю, — дерзко улыбнулся Ян. — Пишите: фиолетовые. Ещё мне нужен новый белый костюм и чёрное платье для невесты.
— Чёрное?! — аж вскрикнул Хофман. — Это же ни в какие ворота! Символ невинности и чистоты — свадебное платье…