- Нормально. Если будут проблемы, вам оставят номер телефона, позвоните. Приедет мой человек, все объяснит, исправит, если что, поможет... Короче говоря, дома не спеша займетесь ознакомлением с материалами, там же будут образцы формы, в которой нужно будет подавать готовую работу. Да, чуть не забыл. Я говорил в вашем издательстве...
- В моем?
- Ну в том, где печатались ваши книги. Они мне передали право на электронные версии. Разумеется, необходимо ваше согласие, но я полагаю, вы не будете возражать. Так что получите пока аванс. Договор потом подпишем, секретарь оформит, вам его привезут вместе со всеми бумагами. Вот, получите, Анатолий Карлович. И учтите - это не благотворительность, это за ваши книги.
Суханов поднялся со стула, подошел к столу и, выдвинув ящик, вынул из него тонкую пачку зеленых купюр.
- Держите.
Он положил деньги на стол.
- Спасибо... Я очень вам за это признателен, - сказал Журковский, пересчитывая деньги. - Очень кстати.
- Это всегда кстати. Хотел бы я посмотреть на человека, которому дают деньги, а он говорит - ах, мол, как это некстати!
На столе Суханова зазвонил телефон внутренней связи.
- Извините, - улыбнулся он Журковскому. - Минуту... Да?
Лицо его вдруг окаменело, Суханов побледнел, прикрыл глаза и тихо произнес в трубку:
- Проси.
Журковский привстал. Что-то случилось. Что-то очень неприятное для респектабельного и еще секунду назад очень уверенного в себе бизнесмена Суханова.
- Анатолий Карлович... Вы...
- Мне пора? - прямо спросил Журковский.
Суханов посмотрел на него каким-то странным, оценивающим взглядом. В голове его, насколько понимал Журковский, сейчас шла лихорадочная работа.
- Нет... Знаете... Я попрошу вас о небольшом одолжении.
- Да?
- Вы не могли бы посидеть здесь, в кабинете, пока я беседую. Просто поприсутствовать. А?
- Можно, почему нет? Можно...
- Очень хорошо. Очень...
Суханов заметно повеселел. В этот момент открылась дверь, и в кабинет вошел молодой человек в джинсах, белоснежных кроссовках и опрятном, тонкой шерсти, свитерке.
- Проходите, - сказал Суханов строгим, незнакомым Журковскому тоном. - Чем обязан?
- Меня зовут Михаил... Иванов, - произнес гость.
Журковский отметил, что выправка у Михаила Иванова вполне военная. Он сразу произвел впечатление уверенного в себе, сильного парня, привыкшего больше к физической работе, нежели чем к работе интеллектуальной. Спортсмен не спортсмен, солдат не солдат...
"Комитетчик, что ли?" - подумал Журковский.
- Да. Очень приятно, - сухо ответил хозяин кабинета. - Слушаю вас.
- Дело в том... - Михаил покосился на Анатолия Карловича.
- Говорите, говорите. Это мой заместитель, - неожиданно для Журковского произнес Суханов. - Мы все дела решаем вместе. Тут секретов нет.
- В общем, я пришел к вам только потому, что больше мне идти некуда.
- Не понимаю.
Журковский видел, что Суханов нервничает. И, что было для него совсем уже невероятно, боится.
- Я ваш студент, Андрей Ильич. В прошлом, конечно. Еще когда вы работали в Институте... А теперь...
- Теперь, кажется, я догадываюсь, где вы работаете. Так что? У вас есть ко мне какие-то претензии?
Михаил промолчал. Он посмотрел в окно, потом снова на Журковского пристальным, быстрым взглядом, словно объективом фотоаппарата, схватил Анатолия Карловича.
"Ну конечно, комитетчик, - утвердился в своих предположениях Журковский. Вот еще не хватало... Пришел, понимаешь, на работу устраиваться. И на тебе - в первый же день... От этой шайки не отвяжешься. Только попади к ним "на карандаш"... Знаем ихние штучки".
- Не в этом дело, - ответил Михаил. - Знаете, я недавно пересмотрел "Собачье сердце". Там профессор Преображенский говорит: "Я московский студент..."
- И что же? - спросил Суханов.
- Да я ведь тоже студент. Пусть не московский. Но ваши лекции слушал. И Греча.
Журковский почувствовал, что его мышцы напряглись, словно перед ним возникла какая-то мгновенная угроза, требующая немедленного противодействия, причем противодействия физического. Как будто хулиган в подворотне вышел из темноты и приближается, собираясь напасть, оскорбить, ограбить - организм выбрасывает в кровь адреналин, готовится к атаке.
- Я пришел вас предупредить. Не вас, точнее, а Греча. Через вас. К нему я не могу пойти. Есть на то причины. А сюда - могу. Вот и пришел.
- Я, простите, вас не понимаю. - Суханов нахмурился. - Что это значит предупредить? Что вы имеете в виду?
- Вы можете мне не верить. Только я вам правду скажу. У Греча готовится обыск. И найдут у него оружие. Незарегистрированное. Понимаете, что это значит?
- Да... Дела... - пробормотал Суханов.
Иванов невесело усмехнулся:
- Не верите?
Суханов молча пожал плечами.
- Еще могу вам сказать, что если вы расскажете кому-то, кроме Греча... Он быстро посмотрел на Журковского. - Кому-то, кроме Греча, о нашем разговоре, то неприятности, которые со мной случатся, будут достаточно серьезными. Я даже не знаю, насколько серьезными.
Суханов продолжал молча наблюдать за молодым человеком.
- Если вы боитесь, что нас могут прослушать, то я вам скажу, что нет. Не слушают ваш кабинет.
- А откуда вы... - начал было Суханов, но молодой человек снова криво усмехнулся.
- Нет, Андрей Ильич. Я знаю. Пока не прослушивают.
- Ну допустим, - заговорил наконец Суханов. - Но ведь обыск у мэра - дело такое... Понятые... Откуда они оружие возьмут? Подкинут? Как? Это же не шуточки.
- У него есть оружие, - сказал молодой человек.
- Да нет у него! Откуда у Греча оружие? Я его знаю тысячу лет! Нет и быть не может!
- Есть. Не знаю что, не знаю откуда. Это все, что я могу вам сказать.
Он повернулся и пошел к двери. Уже протянув руку, чтобы открыть ее и выйти, молодой человек обернулся и, посмотрев сначала на Журковского, а потом на хозяина кабинета, застывшего за своим столом, произнес:
- Если бы это был не Греч, я бы никогда к вам не пришел. Просто я его уважаю. Можете ему это передать. Всего доброго.
- Мне кажется, он не врет, - нарушил молчание Журковский. - Знаете, Андрей Ильич, я ему почему-то верю.
- Верю, не верю... Это не разговор. Вы что, эту публику плохо знаете?
- Честно говоря, я с ними общался не очень, скажем так, часто.
- А-а... А книжек не читали?
- Андрей Ильич! Давайте не будем про книжки. - Журковский встал и прошелся по кабинету. - Вам Греч кто, собственно говоря? Партнер по бизнесу?
- А вам?
- Мне? - Журковский не секунду задумался. - Мне - друг.
- Хм... "Друг"... - Суханов по-прежнему нависал над столом. - И что же вы думаете делать? Если он вам друг?
- Мне кажется, это вы должны думать.
- Я... Конечно. А что вы мне посоветуете?
- По-моему, здесь двух мнений быть не может.
- А если это провокация? - спросил Суханов. - Вы понимаете, Анатолий Карлович, я просто убежден, что это на девяносто процентов - откровенная, грубая провокация.
- И что с того? Даже если есть один шанс, что это правда, все равно нужно ему сообщить.
- "Ему"... Ладно. Поехали.
- Куда?
- Как это - куда? К Гречу.
- Домой?
- Он сейчас на даче, - сказал Суханов. - Звал меня сегодня... Я сказал, что не приеду. Если честно, дела у меня на вечер. Важные. Но... человек предполагает, а Комитет, как всегда, располагает. Не боитесь?
- Чего?
Журковский удивленно посмотрел на Суханова.
- Да так. Ну что? Едем?
- Да.
- Что приуныли? - спросил Андрей Ильич, когда машина - черный "Мерседес", в котором расположились они с Журковским, - мягко тронулась с места.
- Я не приуныл вовсе. Просто вспомнил Аксенова.
- Аксенова? Какого Аксенова?
- Писателя. Знаете, есть такой русский писатель.
- Ах, Васю?..