Каменные громады жилых домов, разливанное море асфальта на площадях, дорогах и тротуарах все дальше отодвигают от горожан флору и фауну. А люди без них не могут жить полнокровно. Особенно нужны они начинающим ходить по земле. Ученые утверждают, что многие хорошие задатки в психике человека никогда не разовьются, если он будет воспитываться вдали от природы.
Любовь Барыкиных к лесным найденышам, подвижничество других покровителей диких зверей и птиц возвращают в города живую природу. В какой-то мере заполняют пустоту многолюдных улиц, жители которых все больше ощущают неосознанную тоску по неведомым местам, где порхают бабочки, поют птицы, квакают лягушки… Все это — великие сокровища жизни, которые, по словам М. Пришвина, надо открывать и показывать людям.
Многие друзья и знакомые Барыкиных помогают им открывать перед горожанами удивительный мир зверей и птиц. Пополняют обитателями домашнего зоопарка живые уголки в школах и на квартирах любителей. Рассказывают о найденышах в журналах и газетах, показывают их по телевидению. Преподаватель авиационного института Б. Т. Горшков снял о них фильм, демонстрирует его приятелям и сослуживцам. Инженер Э. Г. Ризванов вместе с Михаилом Никитовичем сконструировал вольеры для животных, на восемнадцати листах ватмана собственноручно вычертил конфигурацию и размеры помещений. Семья Барыкиных решила подарить своих питомцев городу, передать их зоопарку уфимских лесоводов.
Здесь я встретил еще одного энтузиаста пропаганды живой природы. Руководитель зоопарка, лесовод и зоотехник И. Т. Рябышева охотно показала мне своих подопечных. Она смело вошла в вольеру, «уговорила» двух здоровенных медведей «показаться людям». Запросто, словно коня, потрепала по морде рогатого великана — лося. Покормила из рук подбежавшую к ней сибирскую косулю. За оградой толпились посетители, шумно радовались дружбе человека с дикими животными. С удивлением рассматривали зайца беляка, который вставал, опираясь о сетку, во весь рост — выпрашивал морковку. Смеялись над лисицами: звери старались перехитрить друг друга, попеременно пряча единственную косточку, оставшуюся от обеда.
— Животными Барыкина думаем пополнить зоопарк, — сказала Ирина Тимофеевна, подводя меня к сказочному теремку.
Двухэтажный домик имеет кухню (внизу) и комнату для дежурного егеря. Напротив него оборудована оригинальная беседка из двух стен, сложенных разноцветными жердочками. Вместо распространенных скамеек — «кресла» и «столик», вырезанные из пенечков. Под ногами — «лесной паркет», разнокалиберные срезы стволов дуба.
Скоро в зоопарке появятся новые вольеры, и строгая Люська вместе с жизнерадостным Диком будут ревниво поджидать своих старых друзей. В каскадных прудах зашумит вода, заплещутся зеркальные карпы, загомонят дикие утки. Тысячи посетителей переживут здесь новые радости общения с живой природой.
Мы идем с хозяйкой зоопарка по густой дубраве с примесью липняка, и только ажурная изгородь напоминает о том, что здесь вольера. Улыбчивая женщина без тени укоризны рассказывает о лисе-хулигане, которому приходится по два-три раза подавать обед. Сокрушается по лосихе, убитой самцом во время гона. Перечисляет препараты и медикаменты, необходимые животным в неволе. Вслух рассуждает о проблеме ухода за медведями: кроме нее, звери никого к себе не подпускают. Сегодня ей надо проверить, как лесники обновили солонцы, как заготавливают на зиму рябину и веники, сходить в соседний санаторий, договориться об отходах из столовой…
Уфимские лесоводы своими силами, без копейки государственных средств, создали зоопарк! Такого, кажется, еще не было в стране. Я задаю доброй попечительнице все новые вопросы, и ответы на них все больше убеждают: многое может сделать эта совсем особенная любовь!
В. Миленушкин
МЕДВЕЖЬЯ ИСТОРИЯ
Я всегда был противником того, чтобы ловить, или покупать диких животных только затем, чтобы подержать их дома. Но как-то уж так получалось, что в нашей квартире постоянно жили какие-нибудь зверюшки или птицы. Разная у них была судьба, при различных обстоятельствах попадали они к нам в дом. Чаще всего это были детеныши, оставшиеся без родителей, больные или потерянные людьми. Но венцом нашей, так сказать, благотворительной деятельности были медведи, настоящие бурые лесные звери. Точнее не медведи, а медвежата. Я привез их домой слепыми, беспомощными, величиной с рукавицу, и если не смотреть на хвост и лапы, то они очень напоминали собачьих щенков. Дочка моих друзей, первоклассница, увидев их впервые, восхищенно сказала: «Ой, какие собачатки!»