Юля, с трудом скрывая насмешку, подумала о том, что и фамилия «Хмара» не блеск и что фамилия здесь вообще ни при чем, потому что когда не нравится человек, то не только фамилия, даже город, в котором он родился, не понравится. Уж так устроен человек…
– Вы хотите, чтобы я нашла убийцу Уткиной? – спросила она прямо, глядя в глаза Ларисы и стараясь прочесть в них истинную причину дурного расположения к несчастной девушке-сироте.
– Если честно, то мне все равно, кто ее убил и за что. Мне важно, чтобы отпустили моего сына, чтобы с него сняли все подозрения, но как это сделать, я не знаю. Мне порекомендовал вас один человек, который вас хорошо знает. Бобрищев…
Юля вспыхнула. Бобрищев. Румяный, красивый, обворожительный мужчина, который был любовником сразу трех подружек, двух из которых убил родной брат профессора биологии Озе… Значит, не забыл. Помнит. Надо бы ему позвонить, встретиться…
– Да, я знаю его… Если труп обнаружили вчера утром, то как же могло случиться, что вашего сына так быстро арестовали? Как вышли на него?
– Он сам пришел… – всхлипнула Хмара и достала носовой платок. – Утром к ней пришел и попал прямо в лапы милиции. Сам все рассказал: и что провожал, и что видел ее в последний раз после двенадцати… Дурачок. Они его сразу же и сграбастали.
– У вас есть адвокат?
– Конечно, есть. Но что с того? Пусть даже нам удастся изменить ему меру пресечения, но все равно – его подозревают в убийстве, вы понимаете, каково мне? Пожалуйста, найдите убийцу этой девушки, тем самым вы снимете подозрение с Олега, и этой истории будет положен конец.
– И вы готовы заплатить большие деньги, чтобы мы занялись этим делом?
– Да, у меня есть деньги.
– Тогда должна вас предупредить, что, помимо меня, этим убийством, само собой, будет заниматься прокуратура, и может статься, что убийцу они найдут даже раньше, чем мы, но деньги вам назад возвращены не будут, поскольку я работаю не одна…
– Деньги меня не интересуют. Чем раньше будет найден убийца, тем лучше. Для меня важен результат, а не то, кто быстрее его найдет. Просто я деятельный человек и не могу спокойно жить, когда знаю, что мой сын… Сколько стоят ваши услуги и каковы условия? Я готова выслушать вас и рассказать буквально все, что только знаю об этой Уткиной.
Она упорно не хотела называть Уткину Катей. И Юля вдруг представила себе, как сама Лариса Хмара является к бедной девушке домой и заносит над ее распростертым и беззащитным телом большой кухонный нож. Убийца приходит ко мне и просит найти убийцу. Очень интересно.
– Хорошо. Тогда давайте сразу все и обсудим…
2. Ссора
– Вот интересно, если у меня когда-нибудь будет сын, как я буду относиться к его девушкам? Так же ненавидеть?
Юля улыбнулась своим мыслям. Наташа Зима поставила перед ней кофе и уселась напротив, обхватив свое хорошенькое веселое личико ладонями.
– Материнская ревность – мощная сила, это всем известно, – сказала она тоном многодетной матроны. – Но тебе все эти переживания пока не грозят. Ты, во-первых, еще молода, во-вторых, у тебя нет мужа, не говоря о ребенке…
– Для того чтобы в наше время иметь ребенка, вовсе не обязательно обзаводиться таким хлопотным и навязчивым существом, как муж, – возразила ей Юля. – Уж поверь мне, я была замужем дважды, и каждый раз мои замужества заканчивались грустно. Может, это я виновата и слишком много требую от мужчины, но, скорее всего, виноваты они. Да, точно они. Земцов был – ни рыба ни мясо. А Харыбин так просто деспот, мрачная личность, и я не удивлюсь, что он сейчас меня слышит… ФСБ – это тебе не фунт изюму. У них знаешь сколько всяких примочек, чтобы подслушивать, подсматривать… Так что… – Юля состроила уморительную гримасу и, указав пальцем на настольную лампу – хрестоматийное место, где все разведчики прячут «жучки», произнесла, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться: – Харыбин, привет! Как тебе служится? Хочешь кофейку? Ха-ха-ха…
И тут, словно в ответ на ее шутку, раздался стук в дверь. Девушки притихли. Юля осторожно поставила чашку на стол и замерла. Харыбин? Не может быть!
Но это был не Харыбин. Не дождавшись ответа, кто-то повернул ручку двери, после чего показалось розовое смущенное лицо незнакомой девушки.