— Юный князь. Вы понимаете, что вы сотворили со своей музыкой и тризной?
— Хм? Не думаю, что что-то не потребное, или не вписывающееся в рамки приличного поведения. Красивая музыка, красивая исполнительница, пускай это и Вокалоид.
Величества покачали головами.
— Ну что вы князь. Вы весьма приличный молодой человек, в противном случае с вами общались бы наши помощники. Вы князь, вполне и очень уверенно вошли в самое высшее общество, и немного позднее вы в этом убедитесь. Мы не об этом.
— Тогда о чем?
— Хорошо. Давайте поговорим по простому, но о вещах которые не материальны, но в то же время весьма чувствительно влияют на весь социум. И влияют, как в данный момент времени, так и в далекой перспективе.
— Эээ. Нууу. Попробуем.
— Хорошо. Вам известна теория о двух способах мышления?
Почесав голодобу, я начал усиленно вспоминать. И вспомнил. Кант! Иммануил Кант!
— Нууу. Как бы наши философы давно и прочно ввели в философскую науку эти два понятия. Первый путь, он же традиционный. Это познание — через опыт, наблюдение и измерение. Можно назвать его эмпирическим, или, с большой натяжкой трансцедентальным. И второе понятие, трансцендентный образ мышления. Это попытка заменить опыт и материю некими понятиями высшего, запредельного, за гранью. Бог, время — как пример.
— Отменно, молодой хуман! И?
— Что, «И»?
— А вы не понимаете?
— Пока нет.
Король Креата очень так ласково, как кошка на обессиленную мышку посмотрел на меня.
— И третий путь?
— Ааа??? Ясно. Грань. Опыт, который даден нам всем, в момент рождения. Я вас понимаю Ваши Величества. У нас, это называют бессмертной душой.
Величества переглянулись, затем массваа сказал.
— Что и следовало ожидать.
— Ну а как ты хотел то?
Парировал его креатец.
— Дикие, хуманы, в богов верят. Это не мы, старые расы.
Сижу. Ушки навострил, глазки в пол, очень внимательно слушаю. Одно плохо. Пока что, нихрена не понимаю. К чему все это? Какое отношение, формы мышления и вложенные в момент рождения моральные нормы и скрепы, имеют ко мне. Хотя? Старые расы! Они то, уж точно, должны быть повернуты на философии. На то и старые.
Разговор Величеств, взлетел в хрустальные и сияющие вершины игр чистого разума, и минут через пять, Величества резко вернулись ко мне. Массваа спросил.
— Душа значит? Вложенные при рождении моральные скрепы? И что в итоге?
Я пожал плечами, а потом выдал кувалдой в лоб.
— Суд и вынесение приговора, как себе, так и любому поступку окружающих тебя разумных.
— А если ошибся?
Я отрицательно покачал головой.
— Нет. Душа ошибаться не может. В нее вложена высшая истина.
— Вот, так вот.
Массваа грустно выдавил фразу и осуждающе покачал головой.
— И чего будем делать?
— Может в космос? Без скафандра?
Предложил креатец. Я чес слово даже охренел. Вот не вру. Я НЕ испугался, нет, я охренел. За что?!
Видимо, на моей мордуленции, все было написано огромными буквами и массваа просветил маленького князя.
— Понимаешь князь. То, что ты сделал со своей «тризной» — император слово «тризна» произнес нараспев, «треазнаа» — это называется диверсия под доминирующий идеологический аспект общества.
Глаз на лоб.
— Эээ! Вообще ничего не понял!
— Это-то ясно, князь. Постараюсь попроще.
Тут он остановился. Затем повернул голову к королю и спросил.
— А к чему это все? Пока что, хуман не доказал своей полезности. Я спрошу. И если он не ответит? Тогда избавимся от проблемы.
Затем повернулся ко мне и очень сухим тоном спросил.
— Хуман. Ты получил ответ на наш вопрос?
Я прошел по грани. Сидел, и по спине катились градины холодного пота. Сидел и даже не думал о том вопросе, на который должен дать ответ. Я просто был скован ужасом! Ну и материл себя распоследними словами. «Взлетел идиот!! Забыл основное правило! Поближе к кухне и подальше от начальства! Забыл тост из „Кавказской пленницы“. И упала птичка на дно самого глубокого ущелья. А вот нехрен взлетать к Солнцу! Икар недоделанный»! И тут, неожиданно, меня пробил инсайд. Я поднял голову, и уставившись, в полыхающие голубым огнем глаза массваа, медленно и четко ответил.
— Вы пятые. Пятые подобрали то, что бросили четвертые. Четвертые просто украли у третьих. Третьи войной и насилием отобрали у вторых. Вторые получили в дар от первых и сохранили тайну от третьих. Пятым нужно стать первыми, или, пятые повторят судьбу последних трех.