Говорили, что осенью здесь часто случаются сбои сезонности. Так оно и оказалось: днем нестерпимо палило – в распахнутые настежь окна дышало зноем в густой примеси потревоженных кипарисов. Ласковая прохлада моря улетучилась бесследно, как бесследно исчезла она. Сознание отяжелело неприятным дурным предчувствием. Я не имел привычки спать днем, а в этот раз незаметно для себя провалился в тревожное забытье.
Наши часы на отдыхе в сознании посвящены морю. Оно остается с тобой строго отпущенный срок – потом следующий старт рабочих будней. И так из года в год, живешь разложенным перед тобой пасьянсом, пока господин Случай не подкинет тебе задачу, в которой ты обязан найти свое необыкновенное продолжение – подобного подарка может больше не быть.
С ужасной после сна головой вышел во двор. От включенных фонтанов наносило бодрящую водяную пыль. В сторону уходила дорожка под сень застывших в полусне пицундских сосен. Не пережившие летний зной, некоторые иголки топорщились рыжей бесполезностью. Это минуты лучшей терапии сознаний, и захотел бы – не смог вогнать в голову мысли о производственных буднях. Следом за мамочкой с ребенком двинулся по дорожке. Трехлетнее пухленькое существо таращилось назад, протягивая вторую свободную ручку в желании подать ее мне. Садовник с завидным усердием двигал граблями, перемещая на край газона образовавшийся шар отжившей ершистости. Неприятные аналогии путались в голове, наверное, они бы определенно загнали отяжелевшую голову в тупик, но знакомая фигура в отдалении вернула меня к больной теме. Я замедлил шаг, желая понять что-то новое, непонятное для себя. Наши пути медленно сближались. Его глаза наверху, в беседке, не были настолько доброжелательны, насколько показались мне сейчас. Оставалось несколько шагов до момента сближения, а я уже чувствовал пронизывающую энергию его взгляда.
– Молодой человек, – обратился он ко мне, учтиво остановившись сбоку. – Здесь все как единое братство. Мы не знакомы и нас не представляли, но поверьте моей интуиции: вы лучший, кого мне довелось встречать за последнее время.
Я опешил от такого вступления. Не робкого десятка, сам я редко ласкал уши собеседников подобной лестью. Немногие из моего окружения удостоились такого откровения. Несмотря на доброжелательный взгляд, был готов на любую авантюру. Я мог предположить гораздо худшее, и мой вид, очевидно, слишком откровенно говорил об этом.
В довершение он улыбнулся мне тепло, по-отечески взял под локоть и предложил присесть. Густые, слегка вьющиеся волосы с обильной проседью, украшали мужественное лицо. Он хорошо владел мимикой – она придавала его словам беспроигрышной убедительности – никакой реакции отторжения, хотя интрига сохранялась до последнего мгновения. Я ждал, но, признаться, оставался в неведении до этого самого последнего мгновения. «Может быть, он увидел во мне удобного собеседника?»
– Я хочу поговорить с вами об Ассоль…
Помнится; я вздрогнул. «Он увидел мое повышенное внимание к ней?! В чем, собственно, крамола, я как-то вмешался в его жизнь?» – пронеслось в голове.
– Вы связаны с ней родственными узами? – выдохнул я звук, похожий на плевок древней мортиры.
– Тонко подмечено, хотя и с некоторым загубленным смыслом – именно узами… Мы бывшие муж и жена.
В кулуарах сознания подобная вероятность, признаюсь, у меня проскваживала, но весьма отдаленным импульсом.
Мимо нас возвращалась мамочка с ребенком. Мне показалось, женщина особенно пристально заглянула мне в лицо. Трудно представить сейчас, какой у меня тогда был взгляд, может быть, поэтому?
По аллее прокатился прохладный ветерок – йодистый запах моря вернул меня под сень скинувших оцепенение сосен. Я смелее посмотрел на затихшего собеседника, приготовившись принять очередную заманчивую составляющую своего эго.
– Поверьте, – продолжал он страстно, – мне нелегко говорить об этом. Скорые неприятности со здоровьем обязывают меня к авантюре.
«Он не будет меня корить, даже за обстоятельства повышенного внимания к Ассоль. Что же тогда?!»
– Вы очень порядочный молодой человек, но дайте мне время. Давайте встретимся на том же месте, в беседке, на восходе солнца?..
Страх, нет, он не вызвал во мне этого чувства. Я кивнул головой.