…Ну, осталось последнее — но как бы не важнейшее.
— Так, соратники мои верные… Царь трапезничать желает, и вообще — привести себя в порядок. Да, и лекарей там кликните, для порядку… врачей-вредителей. В общем, пока все свободны! А тебя, Иван Михайлович, попрошу остаться.
Провожая двинувшихся на выход соратников, царский взор отчего-то запнулся на красавчике Басманове, ибо из закоулков памяти опять услужливо выскочила цитата: «У вас в ИРА появились геи?? — Ну, это единственный способ внедриться в английскую разведку». Гм… Ну, с «ИРА» — более-менее ясно: «ira» — на латыни «гнев», видимо, какие-то заговорщики… Но вот кто такие «геи»? — может, это просто-напросто эти самые?..
— Ваше Величество?.. — многолетний вершитель российской внешней политики Висковатый, возвысившийся до тех верхов из простых подъячих, одними лишь собственными талантами, обратился к Великому князю и Государю всея Руси на нарочито иноземный манер. Любопытно, что бы это значило?
— Иван Михайлович, — начал царь, — давай начистоту. Ехал ты на переговоры о мире и границе в Вильно, да по дороге черт занес тебя сюда: думал протокольно отметиться на похоронных торжествах — а я возьми да и выживи, такая вот неприятность… И вот ты, преосторожный чиновник и дипломат, попал как кур в ощип: которого из двух Государей признать законным, не лишившись при этом головы? О сём мыслишь, верно? Так вот: езжай себе, как и планировалось, в Вильно — хотя ровно ничего я от тех переговоров не жду. А из Вильно того вернешься, куда сердце подскажет. Очень, очень хотел бы видеть тебя здесь, но если выберешь Москву — что ж, Бог судья. Ты слишком ценный человек для русского государства, кто бы его ни возглавлял — так и служи ему, как прежде служил. Ибо Старицкие приходят и уходят, а Россия остается.
— Если бы я, при моей-то работе, выбирал сердцем, а не мозгами, — возразил дипломат, — меня следовало бы с той работы гнать в три шеи! И да, откровенность за откровенность, Ваше Величество: я служу не династиям — Старицким ли, Глинским ли, — а России. И у меня нет сомнений, в чем сейчас состоит первейшая необходимость для русского государства: закрепиться наконец здесь, в Ливонии — ногою твердой став при море. Оттого и место мое — здесь, у тебя. В Вильно мне ехать совершенно незачем: с теми картами, что у нас сейчас на руках, ловить там всё равно нечего… А выбор между Вашим Величеством и Володенькой Старицким для меня лично очень прост: как говорится, «лучше с умным потерять, чем с дураком найти».
— Спасибо, Иван Михайлович! Слов нет — просто гора с плеч, — наконец-то позволил себе чуть расслабиться Иоанн. — Но раз уж ты свой выбор сделал, и даже, вон, загранкомандировку в Вильно отверг — служба твоя мне понадобится прямо здесь и сейчас. Утром предстоят очень сложные переговоры, и вести их мы будем вдвоем — ты и я.
— Разумеется, Ваше Величество: жду вводных. То нежданное-негаданное шведское посольство?..
— Да. И новгородцы.
— Новгородцы?! — чуть приподнявшаяся бровь дипломата соответствовала отвисшей челюсти представителей других профессий. — Прости, Государь, но я повторю за Алексеем Даниловичем: «Есть что-то, чего я не знаю, хотя по должности своей обязан был бы знать?»
— Позволь и мне ответить так же, как Алексею Даниловичу: моя интуиция, и не более того… Это — про новгородцев; шведы же — и для меня полная неожиданность. Зачем они явились — не Кемскую же волость требовать, право?
— Вопрос о Кеми всплывет непременно, — вздохнул дипломат, — но он будет не первым, и даже не вторым… Вообще-то, в других обстоятельствах, ту Кемь можно было бы и отдать — пакетно, в обмен на официальное признание Швецией результатов Ливонской войны и новых естественных границ России: по Неве и Двине. Очень небезвыгодный был бы для нас размен фигур на этой доске…
— Так что, будем отдавать? Тем более, что и Кемь та выходит вроде как и не наша, а Московская?.. — пробросил царь, внимательно наблюдая за реакцией советника.
— Ни в коем случае, Ваше Величество! Я же четко сказал — «в других обстоятельствах»! Сейчас мы для шведов, равно как и для других балтийских протестантов — естественные союзники против их извечных врагов, Польши с Литвой. С Московской Русью такой союз в Прибалтике был бы невозможен — она слишком велика и сильна, а вот с нами — не-католической Ливонией — вполне. К тому же твой, Государь, личный авторитет как полководца теперь весьма высок, а силу твоего войска шведы, пожалуй, даже несколько переоценивают. И приехали они, надо думать, искать военного альянса. Но вот если мы, на радостях, уступим им Кемь — тут же превратимся из ценного союзника в жалкого сателлита. Оно нам надо?..