Немногим позднее в уведомлении19 начальника Генштаба Армии, направленном в адрес министра внутренних дел, сообщалось, что генерал Апухтин получил одобрение премьер-министра на то, чтобы приступить к набору добровольцев. В Нови-Саде их записали в группы по 125 человек в каждой, а затем, после медицинского освидетельствования, передали в Сербии немцам, которые сформировали из них корпус русских эмигрантов под названием «Schutzkorps». Первую группу планировалось отправить на фронт 15 декабря 1941 г. Апухтин изложил условия20, необходимые для присоединения добровольцев к воюющей армии: бесплатный проезд, возможность ухода со службы, наличие разрешения со стороны начальника Генштаба Армии. Организационную работу осложняло то, что пожелания Апухтина официально не могли быть удовлетворены, поскольку в большинстве случаев речь шла не о венгерских гражданах. Формирование «Schutzkorps» и присоединение к нему новых добровольцев, таким образом, столкнулось с трудностями.
Ситуацию усугубил распространившийся слух: уже сформированные подразделения русских эмигрантов немцы ввели в бой не на советском театре военных действий, а в Голландии21. Немногим позже выяснилось также, что набор осуществляется не на добровольной, как поначалу предполагалось, а на обязательной основе: 3 новобранца из одного посёлка в Южном крае заявили, что в ноябре 1942 г. их принудили записаться в армию и лишь в декабре сообщили, что вербовка происходит на добровольных началах22. Поскольку задачи, поставленные перед «Schutzkorps», им не были известны, они выразили нежелание служить в армии, так как хотели бы воевать лишь в интересах русской нации против коммунистов.
Впоследствии для русских эмигрантов, согласившихся принять участие в войне, могло бы послужить решением присоединение к армии генерала Власова. Однако, согласно донесению23 венгерского генерального консула в Белграде, датированному июнем 1943 года, тамошние белоэмигранты относились к Власову с подозрением, полагая, что вступившие в его армию бывшие красноармейцы перешли на сторону немцев лишь для того, чтобы избежать плена. Таким образом, они видели в корпусе Власова соперников и опасались, что немцы отдадут предпочтение власовцам, а не эмигрантам. В связи с этим снова встал вопрос о послевоенном будущем России. Если верить высказываниям лидеров русской эмиграции в Белграде, белоэмигранты отдавали себе отчёт в том, что задача восстановления царизма в то время не могла быть актуальна, поэтому они предлагали создать на оккупированной территории временный орган, управляющий Россией. Когда же венгерский генконсул назвал в качестве самого главного препятствия для решения стоявших проблем разобщённость русской эмиграции, то получил ответ, что в интересах достижения общей цели различные группы могли бы отказаться от своих амбиций в пользу той фракции, позиции которой предпочтительнее. Однако это было не более чем иллюзией.