Так как Вена, один из европейских центров башкирской эмиграции, находилась очень близко к Будапешту, многие башкиры имели возможность связаться с Таганом. По архивным источникам становится известным, что, благодаря своим общественным связям в Туранском обществе, Тагану удалось содействовать снижению платы за въездную визу в Венгрию для лиц башкирского происхождения, живущих в Вене. Так, например, Келменджану Ибрагимову, студенту башкирского происхождения одного из венских вузов, в 1927 г. отдел паспортов МИД Венгрии вернул сумму, оплаченную им в Вене в консульском отделении венгерского посольства49. Так, МИД Венгрии по ходатайству Тагана, поддержанному Туранским обществом, в значительной мере облегчило въезд венских башкир в Венгрию. Кроме этого, Туранское общество содействовало Тагану в расширении культурно-политических связей с разными тюркскими народами, в том числе татарами Польши. В Государственном архиве Венгрии нами был найден документ, из которого выясняется, что общество предлагало Тагану участвовать в международном конгрессе татар50.
Политические события и политико-общественное переустройство на покинутой родине во многом могут определить и личное чувство эмигранта в чужой среде, и во многом могут повлиять на его представления о своей собственной судьбе в будущем. Известно, что Таган приобрел венгерское гражданство только в 1930 г. До тех пор он несколько раз пытался перебраться в Турцию, где проживало более солидное количество представителей разных тюркоязычных народов (башкир, татар и. т. п.), эмигрировавших из России. В одном из его писем, написанном в 1928 г. бею Ибрагиму Тали, генеральному везиру восточных губерний Турции, он ходатайствовал о поддержке в приобретении турецкого гражданства. В этом письме он ссылался на то, что он в Турции был бы способен прилагать усилия к достижению национальных интересов турецкоязычных народов и своей родины51. Из этого письма создается также ощущение, что Таган никогда не отказывался от идеи возвращения на родину. В будущем, в зависимости от политических изменений на земле башкир, ему хотелось содействовать завоеванию национального суверенитета своего народа, поэтому своё пребывание в Венгрии он рассматривал как временный и переходный период в своей жизни, который может быть предпочтительным и полезным для накапливания новых знаний и умений.
Не исключено поэтому, что после того, как турецкие власти отказались от предоставления ему турецкого гражданства, Таган рассматривал своё участие в деятельности Туранского общества не только как одну из возможностей распространения результатов своих исследований на широкую публику, но и как возможную опору для своей общественно-политической активности. (Напомним, что в обществе было немало влиятельных политиков и дипломатов, и правительство оказывало ему постоянную финансовую помощь.) Можно предположить также, что в течение его долгого пребывания в Венгрии политические взгляды Тагана постоянно формировались, но его позиция относительно будущего политического и общественного устройства Башкирии и родственных с башкирами тюркских народов в основном совпадала с представлениями туранистов. Хотя в его научных статьях о Башкирии и башкирском народе есть намёки политического характера, исключительно по этим статьям трудно реконструировать его взгляды на будущее.
В то же время одна из его статей может помочь нам в реконструкции его взглядов по национальному вопросу в СССР. Эта статья была опубликована в журнале «Мадяр Элет» (венг. «Magyar Élet», русск. «Венгерская жизнь») в трёх частях в первой половине 1942 г.52 Таким образом, ход мыслей Тагана в определённой мере отражал конкретные обстоятельства, в которых он жил, происходящие в это время боевые действия на Восточном фронте, в которых участвовала и Венгрия, воевавшая на стороне нацистской Германии, захват западных территорий СССР, нерешённость вопроса об исходе войны, соответственно и возможность дальнейшего ослабления политического потенциала СССР. Таган исходил из того, что в Советском Союзе власть угнетает национальные меньшинства, в том числе тюркские народы Крыма, Поволжья и Средней Азии. По его мнению, источником этого угнетения является «великорусский империализм и панславизм», который применял те же самые методы как в условиях царской России, так и при советской власти. Однако поводы для этого угнетения различались, так как царизм угнетал национальности во имя осуществления «великорусской идеи», т. е. в процессе русской колонизации отдельных восточных, сопредельных с русским этносом территорий, тогда как большевизм угнетал их согласно коммунистическим принципам в целях всемирной революции. Большевики ссылались на то, что народы, завоевавшие свою независимость, являются «капиталистическими» формациями. Таган указывал на то, что большевики забрали земли тюркских народов и переселили туда русских. Тактика большевиков во многом содействовала ускорению процесса ассимиляции тюркских народов, так как мусульмане в СССР не должны были переходить в православие, как при царях, потому что в СССР все религии должен был заменить коммунизм, единственное (со своим «пророком» Лениным) приносящее всем членам общества жизненные блага учение. Таган выражал надежду на то, что вопрос о будущем Советского Союза скоро будет поднят на международной арене, и международные факторы, призванные решить этот вопрос, при этом будут учитывать национальные и экономические интересы живущих на территории СССР народов.