Как водится, публика – министры, банкиры, предприниматели и высшая аристократия – и на этот раз «завелась» не сразу, «загоревшись» уже после третьего акта, но зато после этого овации перешли в экстаз. Сам же виновник массового экстаза в антракте сидел в гримерной, что-то напевая и рисуя. По просьбе художника Ене Фейкса, рисовавшего портрет певца, Шаляпин сам взял в руки карандаш и четкими штрихами нарисовал лик Дон-Кихота. По воспоминаниям режиссера спектакля Виктора Долники, «король певцов», которому на следующий день после премьеры предстояла дальняя дорога в Швейцарию, а потом в Испанию, и на репетициях и на самом спектакле был как большой ребенок, одно сердце. Это было предпоследнее выступление певца в Венгрии. С 1930 г. Шаляпин стал выступать в труппе «Русской оперы» и времени на сольные гастроли оставалось все меньше и меньше.
Не все в среде русской эмиграции одобряли эти гастроли. Тот же Иван Ильин, близко знавший и очень любивший первого Народного Артиста, в своей работе «О национальном призвании России» жаловался, что не узнает «былое детище русской художественной культуры и русского утонченного вкуса» Однако, при всех нюансах, вряд ли можно отрицать тот факт, что своими гастролями по миру в те годы, и в Венгрии в частности, Шаляпин, независимо от их коммерческой составляющей, а порой и собственных желаний певца, исполнил незаменимую никем миссию посла русской культуры в самые тяжелое для своей страны время. Он до конца остался верен исторической России, так и не приняв иностранного подданства, остался гражданином своей родины, хотя и был лишен советскими властями звания народного артиста.
Последнее выступление в Будапеште посла русской культуры, величайшего певца всех времен и народов, состоялось 14 декабря 1934 г. все в том же «Фаусте». Больше он в Венгрию не приезжал. Но было еще одно, самое последнее свидание с венгерской публикой и поклонниками. Заочное. По просьбе редакции все той же «Пешти напло» на Рождество 1936 г. Шаляпин написал для газеты статью-исповедь «Самое большое счастье жизни». Не уверен, что эта статья когда-либо переводилась на русский язык и была вообще опубликована где-нибудь еще, кроме Венгрии. Вот что он писал: «Какое неописуемое счастье петь. Я забываю прошлое, настоящее и будущее, когда пою, я забываю все, я не вижу перед собой никого, меня ведет лишь желание своим голосом выразить все те чувства, которые невыразимы словом или жестом. Пение для меня – мировоззрение, в зеркале моего искусства я вижу весь мир. Пение больше, чем искусство. Пение – такая власть, которая поднимает человека в небеса».
Через год с небольшим Шаляпина не стало. Он умер в Париже 12 апреля 1938 г. Ему было всего 65.
P.S. Увы, несмотря на все попытки, нам так и не удалось узнать – кто же такой был Карой Варкони, которому Шаляпин адресовал свой автограф в 1929 г. Скорее всего – это кто-то из музыкантов оркестра Городского театра, исполнявшего музыку «Дон-Кихота». Не будь этого автографа, не исключено, что венгерские страницы жизни русского гения так и оставались бы лишь достоянием пыльных архивов.