Нельзя сказать, что такой взгляд, разделяемый весьма разными политическими течениями и идеологиями, лишен оснований. Конечно, трезвый взгляд на историю, в том числе и в первую очередь на историю новейшего времени, убеждает нас в том, что между политическими и экономическими институтами общества, безусловно, есть прочная взаимосвязь. Эти институты могут эффективно работать и реально работают только в рамках логично построенной и внутренне непротиворечивой системы, когда экономические отношения более или менее адекватно отражаются социальными и политическими реалиями в обществе, а последние не создают серьезных помех для действия фундаментальных экономических законов. Соответственно, попытки насадить стереотипы якобы универсальных политических институтов без увязки их с потребностями данного общества на определенном этапе его исторического пути в девяти случаев из десяти приводили к неожиданным результатам, а то и прямо противоположным ожидаемым. Такие попытки не перестают предпринимать и сейчас — примеры у всех перед глазами, и печальный исторический опыт не мешает современным политикам наступать на те же грабли. Однако это вовсе не означает, что зависимость между двумя аспектами общественных отношений является простой, однозначной и односторонней.
Во-первых, конечно же, влияние политических и экономических институтов является взаимным и не обязательно однонаправленным. Характер экономических отношений определяет пределы, в которых политические институты могут оказывать на них то или иное воздействие, но сам факт такого воздействия не вызывает сомнений. Более того, ограничения, связанные с такого рода воздействием, являются взаимными: экономические реалии создают или не создают возможности для функционирования политических институтов определенного рода, и в то же время сами не могут выходить за рамки, определяемые этими самыми политическими институтами. При этом характер воздействия экономических институтов на политические и наоборот, как было сказано, может быть разнонаправленным: экономика может объективно толкать развитие политических институтов в одну определенную сторону, а сами эти институты в силу тех или иных причин могут эволюционировать в противоположном направлении, заталкивая экономику в рамки совсем иных отношений. (Кстати, сходную ситуацию мы наблюдаем сейчас и в России: потребности развития рыночной экономики объективно требуют формирования плюралистичной конкурентной политической среды, в то время как реально происходящее по не зависящим от экономики причинам усиление авторитарности политического режима подрывает действие конкурентных принципов и усиливает администрирование в экономике.)
Во-вторых, влияние, которое экономические отношения и политическая система оказывают друг на друга, безусловно, не является простым. Здесь нет и не может быть жестких и абсолютно однозначных воздействий, а объективные закономерности реализуются только через вероятностный механизм и просматриваются лишь на больших совокупностях объектов. Если бы это было не так, мы бы не могли, как сегодня, наблюдать довольно большое разнообразие разного рода смешанных политических моделей, в которых одновременно действуют разные и даже разнонаправленные принципы и механизмы.
Сказанное имеет непосредственное отношение и к нашему конкретному случаю: мы утверждаем, что сложившийся к сегодняшнему дню политический механизм в России (речь о нем пойдет ниже) не является ни жестко детерминированным, ни однозначно определенным. С одной стороны, как мы увидим, он, конечно, связан с социальной и экономической структурой нынешнего российского общества, но последняя допускает значительный простор для изменения и эволюции политической системы, а с другой — в самой структуре присутствуют элементы, привнесенные из других социальных систем и моделей, — элементы, вступающие в противоречие с ее логикой и, соответственно, позволяющие считать сделанный страной на данный момент выбор по меньшей мере неокончательным.