– Ты общаешься с Тамарой? – Мать лишь едва повысила голос, но этого оказалось достаточно.
– А как же? – Бегун заметно сник, заерзал задом по скамье, готовый к бегству. – У нас с ней сын же есть. Вот я и захожу порой…
– Ты заходи ко мне, – проговорила Мать. Глаза ее сделались темнее грозовых туч. – Твой сын неделями живет со мной, пока Тамара носит шелковые платья. Зайди, проведай! Оббегай хоть весь мир, у тебя повсюду сыновья. Иные уж старцы, поди. А ты хоть одного из них проведай! Того, что под боком!
– Проведаю! – Бегун подскочил. Он и думать забыл о сестрином рюкзаке.
– А сейчас сиди смирно! – приказала Мать. Бегун счел за благо сделать вид, будто успокоился и теперь долго намерен сидеть вот так, под нависающими виноградными гроздьями, тише воды, ниже травы.
– И то правда, Бегун! – Голос Мавра, как обычно, звенел металлом. – Завтра разведка боем. Или забыл? Выходим перед рассветом. Отдыхай.
– Приготовить, что ли, долму? – Бегун по-прежнему делал вид, что не намерен покидать отеческий кров без особого на то разрешения.
– Хачапури, жареная картошка, макароны по-флотски, итальянский салат, борщ, – Мавр один за другим загибал мозолистые пальцы. – Я все съем. Но завтра подъем в три часа и выдвигаемся. Погранцы готовы. Отдыхать и не бухать – вот приказ старшего.
– Как я живу? – тихо пробормотал Бегун, изобразив на бородатой морде неподдельное отчаяние. – Все старше меня и никто – младше!
– Нам надо проводить Нину, – напомнила Мать, и все, включая Лику, поднялись с мест. – Проводник явится за ней в айвовую рощу.
Узкая стежка привела их в плодовый сад. Мать долго петляла между пышных, густо увешанных недозревшими плодами дерев айвы. Ее дети вереницей следовали за ней. Нина шла следом за Мавром. За Ниной следовал Бегун. Младший из сыновей Матери почти всю дорогу прошествовал спиной вперед, ловко перешагивая длинными ногами через нечаянные преграды. Его темный, прилипчивый, как туманная влага, взгляд шарил окрест. Длинные, не знающие покоя руки он то засовывал в карманы брюк, то принимался размахивать ими, стараясь сшибить с веток зеленовато-желтые плоды. Время от времени он поворачивался лицом к Нине, хватался за тесемки ее рюкзака, делая вид, что, дескать, в любой момент может развязать его. Нина слышала его хриплый, лающий смех, торопливую, щедро сдобренную матерной лексикой речь. Бегун грозился извлечь наружу девичьи интимности сестры, посмеяться от души над негодящими и, с точки зрения бойца, смешными потугами провинциальной простушки приобщиться к сонму столичных модниц. Нина немного волновалась за свое нехитрое вооружение. В рюкзаке, обернутый в нарядную ткань ее платьев, лежал большой обоюдоострый нож. На самом дне, среди складок батистовой, ни разу не надеванной пижамы притаилась обычная противопехотная граната. Нина не особенно боялась Бегуна. Брат не нанесет вреда, не станет разоружать сестру перед отправкой в неизвестность. Да и Лика, тащившаяся позади всех, памятуя о злых насмешках хулигана, не преминет предупредить ее о посягательствах младшего брата. Нина слышала, как задники стоптанных туфель ее невестки громко хлопают о заскорузлые пятки.
Безошибочное чутье разведчицы вывело Мать в нужное место. Проводник сидел между рядами айвовых деревьев на старом полиэтиленовом ящике. Он сжимал в ладонях надкусанный недозрелый плод айвы. Одетый в темное длиннополое, похожее на монашескую сутану пальто, тяжелые ботинки и смешную пеструю шапочку с помпоном, он выглядел чужаком в плодоносящем саду. Слишком тепло, не по сезону для здешних мест был он одет, слишком белокож, слишком голубоглаз, слишком тонки, не искалечены крестьянским трудом были его пальцы.
– Разве это яблоко? – приветствовал он Мать и ее детей. – Как вы едите такую гадость?
– Приветствую тебя, монах! – Мать снизошла до поклона. Мавр скривился. Бегун подпрыгнул, будто намереваясь ударить проводника чумазой пяткой в переносицу.
– Где твой клобук? – дерзко спросил младший из сыновей Матери. – Что за маскарад, спрашиваю я?
Проводник молчал. Его тонкое усталое лицо оставалось бесстрастным. Бегуна это не устраивало. Он подпрыгнул еще раз, перевернулся через голову и ударил ступней по стволу айвового дерева, пробив крону и сломав несколько не толстых веток. На землю, на плечи и на голову Проводника посыпались недозрелые твердые плоды. Проводник вскочил, отшатнулся. Бегун изготовился к новому маневру, но Мавр помешал ему. Старший брат изловчился и схватил младшего сзади за сыромятный ремень. Едва уловимым движением он бросил Бегуна на землю, заломил за спину правую руку, упираясь в середину спины пленника коленом.