Генерал-губернатор Басры, как можно понять из отчета А. Круглова, принял «самое деятельное участие» в организации встречи русского военного судна. Содействовал российским дипломатам в поиске помещения для проведения протокольных мероприятий.
Как только «Гиляк» бросил якорь в Басре, сообщал А. Круглов, английский консул «настойчиво стал подбивать карантинного врача Ахмада Тауфика-бея к протесту, грозя ему сменой, если он окажет какие-либо послабления русским». Но все обошлось. Командир «Гиляка» провел «полагавшуюся дезинфекцию корабля, и спустил карантинный флаг».
Мохсин-паша, генерал-губернатор Басры, приветствовавший прибытие русского военного корабля, лично проследил за тем, чтобы «цены на продовольствие для экипажа не были завышены» (40).
«Бассорские власти, — отмечал в отчете А. Круглов, — находятся в постоянных и тесных сношениях с англичанами. И настолько привыкли видеть у себя только одного английского консула, исключительно английских торговцев, английских служащих, английских солдат, английские военные и торговые пароходы, что невольно в их головах сложилось представление об исключительной силе и огромном влиянии этой нации».
Сразу же по прибытии в Басру, вспоминал А. Круглов, «мне пришлось окунуться в целое море разных толков, распускаемых англичанами о нашем военном судне». Поговаривали даже о том, что «русские имеют виды на Бассору», и вынашивают планы захватить кое-какие земли в Персидском заливе. Но англичане — настороже. И, собрав эскадру, ничего подобного не допустят. Ходил слух, что одно столкновение англичан с русскими уже, дескать, произошло, при входе в Бендер-Аббас, где русские «хотели, было, устроить угольную станцию, но англичане воспротивились — и отогнали русский корабль», огнем из орудий палубной артиллерии (41).
«Генератором всех этих слухов и небылиц», А. Круглов называет английского консула в Басре г-на Вратислава, который «вызвал даже находившегося в отпуске драгомана своего, — пишет А. Круглов, — чтобы следить за нами, за каждым нашим шагом. Все время пытался … хоть как-нибудь скомпрометировать нас пред населением… Застращивал генерал-губернатора различными завоевательными планами России, ее видами на Кувейт, желанием … приобрести себе станцию в Персидском заливе и намерением вмешиваться в турецкие и персидские дела» (42).
Через драгомана английского консульства, замечает А. Круглов, г-н Вратислав пустил слух, что «„Гиляк“ ведет с собой пароход с углем, и, может быть, наметил Бассору местом для угольного депо». В беседах с турецкими чиновниками высказывался в том плане, что местное население, особенно в Кувейте, «может принять появление русских за поощрение к смутам» (43).
«Столь же разнообразными, — докладывал А. Круглов, — были распускавшиеся англичанами россказни и небылицы, что гуляли тогда по Бассоре, и о самой России, и о русских», которых они называли «людьми дикими», нецивилизованными, и даже фанатиками, возжелавшими «прибрать к рукам» не то Кувейт, не то Басру.
Во время стоянки «Гиляка» в Басре за судном, по словам А. Круглова, «круглосуточно и не спуская глаз», наблюдали с английских военных судов «Голубь» и «Комета», а в Мохаммере и Кувейте — со «Сфинкса» (44).
О том, как проходил визит «Гиляка» в Басру, изложил в своем рапорте и командир корабля барон И. Б. Индрениус. 20 февраля «встали на якорь в Бассоре. Салют договорились произвести 26 февраля, в 10 часов утра». Оказалось, что салют здесь — это для горожан «целое событие». К назначенному времени все набережные «были покрыты сплошной массой народа», а река — шлюпками с публикой. Ровно в 10 часов утра «Гиляк» произвел салют «в 21 выстрел, с подъемом турецкого флага». Батарея турок, установленная на набережной, «ответила равным числом выстрелов, с подъемом русского военного флага на турецком стационере» (45).
28 февраля, утром, как сказано в отчете А. Круглова, «барон Индрениус с офицерами нанес ответный визит, прибыв в занимаемое нами здание. Оттуда мы вместе, на паровом катере „Гиляка“, прошли по реке до центра города».
29 февраля, утром, «Гиляк» посетил генерал-губернатор. «В тот же вечер устроен был русско-турецкий обед на корабле, а на следующий день — у генерал-губернатора».
Жители города «допускались на „Гиляк“ свободно». Английская канонерка «Комета», наблюдавшая за русским кораблем, «прижалась к берегу, и как-то совсем спряталась». Исчезали с улиц и все англичане. Басрийцы по этому поводу шутили, что «инглизы попрятались со стыда» за те лживые слухи о русском корабле, что они распространяли (46).