Разбор криминальной ситуации будет ещё одним маленьким штрихом к портрету эпохи. Сам автор «скитаний ризы» был свидетелем того, как в момент нападения император Михаил покинул дворец, переоделся в одежду «рядового труженика», пришёл в храм Богородицы, именуемый «Иерусалимом», находящийся внутри Золотых ворот, и начал молиться день и ночь. Слова греческого слуги Божьего дают временной интервал, в течение которого царь-государь пребывал в храме: как минимум он сутки не выходил из помещения. Осада города началась 18 июня, патриарх Фотий помолившись вместе с Михаилом в храме ночь, выступил с первой проповедью, сообщив гражданам, что самодержец воюет с неверными, войска нет, что делать — не знаю. Ни у кого не возникло вопроса, как же так, ты сам только что обретался рядом с главой государства, а затем подготовил гомилию, в которой сообщил, что государя нет в городе. Порядок событий должен быть именно таким, не мог патриарх написать обширную проповедь в первый же день нападения, нужно время, чтобы осмыслить, понять, что произошло, а уж затем донести до сограждан. Как в документе появилась фраза о реакции столичных жителей на угрозу, если бы текст писался раньше? Никто не собирался оказывать сопротивление нападавшим. Должна пройти реакция на действия, время на подготовку ответных мер или отсутствие оных, о чём поведал патриарх. Каким образом царь оказался в храме в первый же день нападения? Фотий мог молиться рядом с императором только в начале осады, так как сразу после обращения к Всевышнему священник занимался подготовкой и чтением проповеди, а далее спасением драгоценного для христиан предмета культа.
В воспоминаниях более поздних хроникёров действия власть предержащих выглядели куда более героическими. Император внезапно вернулся из похода через несколько суток после начала приступа. Как он догадался? Кто мог успеть его предупредить и доскакать до войск на расстояние в несколько сот километров, если даже о нападении охранители границ империи не смогли предупредить горожан? Система оповещения в Византии была налажена и работала исправно. На возвышенностях стояли сигнальные башни, наблюдатели передавали, зажигая огонь, сведения о движении вражеского войска и флота. К тому же в Чёрном море было полно купеческих и прочих кораблей греков, внушительное скопление иностранных военных судов привлекло бы внимание, о чём немедленно следовало послать сообщение в столицу, и всё же удивительным образом 360 малых кораблей прошли незаметно для сторонних глаз!
Фотий, в первую бессонную ночь молившийся рядом с государем, без зазрения совести с амвона возвещает о неусыпных ратных трудах императора за пределами столицы. «Где царь христолюбивый, где воинство? Где оружие, машины, военные советы и припасы?» — вопрошает патриарх. Странно, не правда ли? Невзирая на всю нелепость ситуации, историки упорно декларируют факт отсутствия Михаила в городе. На основании чего? Не поддающийся нормальному восприятию момент жизни царя рельефно отобразился после знакомства с биографией Михаила. Собранными фактами довольно просто выразить мысль, какими личными качествами обладал руководитель государства, и, исходя из его образа жизни, сделать заключение о том, как реально он вёл себя в самый ответственный момент для державы.
Нам пора познакомиться с историей правления молодого императора, чтобы не оставалось сомнений: ни на какую войну наш подопечный не уходил. Во время осады прятался в храме, переодевшись, чтобы враги приняли за обычного жителя. Никакими приготовлениями к отражению штурма Михаил III не занимался и лишь молился о сохранении жизни. Фотий, имея желание спасти Богом помазанного кесаря, сообщает гражданам, что царя в городе нет, полагая, что слух разнесётся по Константинополю, дойдёт до неприятеля, тогда налётчики не станут искать монарха, а при взятии города рядовому обывателю легче спрятаться и остаться в живых. Почему же историки так упорно цепляются за сомнительный пассаж об отсутствии императора в момент нападения? Из двух полярных высказываний рассказ отца Георгия выглядит наиболее правдоподобно: Михаил в храм приходит из дворца, и не требуются натужные объяснения, как он попал в осаждённый Царьград и на каком виде транспорта успел мгновенно прибыть. Второй очевидец событий — патриарх, человек ангажированный. Он зависим от василевса и заинтересован в возвеличивании собственных деяний. По сути, кто-то из двоих лжёт! Кому выгоднее сказать неправду?