Необходимо вступиться за византийских тружеников пера и внести ясность в рассказ о набеге росов. Продолжатель Феофана из всех небылиц вкратце упомянул, что царь во время набега отсутствовал — воевал с исмаилитами. Полностью нелепую версию изобразил Симеон Логофет. У него: Оорифа — комендант Константинополя; император — на реке Мавропотам; в море окунают омофор Богородицы. Надо признать, у отдельных писателей разыгралась буйная фантазия, но так как не только Логофет упомянул отсутствующего императора, значит, был до них первоисточник упомянутого бреда. Какой документ мог послужить исходным? Может следует признать «изобретателя» омофора автором фантазии?
Вспомните первую проповедь Фотия, в ней патриарх убеждает сограждан в отсутствии в городе царя Михаила, в то время как не позднее ночи они возлежали на полу храма рядышком! Как развивалась фантазия выдумщика? Некоторые строки второй проповеди имеют отблеск реализма: «Ея одѣянiе для отраженiя осаждающихъ и огражденiя осаждаемыхъ носилъ со мною весь городъ…» (Патриарх Константинопольский Фотий «Две беседы по случаю нашествия россов на Константинополь», изд. «СПбПДА», Санкт-Петербург, 2010, стр. 435).
При переносе ризы из одного храма в другой действительно присутствовала масса жителей города, правда, налётчиков уже «след простыл», о чём автор скромно умолчал, а дальше «Остапа несло»: «Поистинѣ эта пречестная риза есть одѣянiе Матери Божiей; она кругомъ обтекала стѣны, и непрiятели необъяснимымъ образомъ показывали тылъ; она ограждала городъ, и ограда непрiятелей разрушалась какъ бы по данному знаку; она облекала его, и непрiятели обнажались отъ той надежды, которою окрылялись. Ибо, какъ только эта дѣвственная риза была обнесена по стѣнѣ, варвары принялись снимать осаду города, а мы избавились отъ ожидаемаго плѣна и сподобились неожиданнаго спасенiя» (Патриарх Константинопольский Фотий «Две беседы по случаю нашествия россов на Константинополь», изд. «СПбПДА», Санкт-Петербург, 2010, стр. 435–436).
Автор слегка слукавил, приписав себе доблесть, залезть на крепостную стену с накидкой в руках и обойти весь город по периметру, слава Богу, не приврал про омовение в воде и налетевшую бурю. Дальнейшее развитие воображения случилось после встречи с послами Аскольда, они поведали грекам, что далеко не все воины добрались до Киева целыми и невредимыми, вот тут фантазия сказочного писателя распустилась буйным цветом. Кто первым придумал омовение? Наиболее правдоподобная версия — сам Фотий, отступать ему было некуда, а так сделал доброе дело, восхвалил Божественную заступницу. Последующие плагиаторы могли не напрягать мозг, всё уже придумано до них, правда, Симеону Логофету удалось добавить от себя импровизацию с омофором. Разбирательство с переписываниями рукописей сложное, но увлекательное занятие. Может быть для поиска дополнительных доказательств, кто-то увлечённый более детально займётся делом полезнейшим для познания истины?
Картина, происходившего под стенами Царьграда за много веков до настоящего времени чуточку прояснилась, остаётся невыясненным вопрос, что за люди приходили к городу. Какого они роду-племени, откуда пришли, где их родина? Если вам интересно продолжение, будем распутывать клубок загадок дальше, но прежде чем мы отправимся по следам нападавших, чтобы не оставалось никаких сомнений по поводу поведения императора Византии в момент страшной опасности, обсудим его биографию детально, насколько позволяют накопленные сведения. Выясним, что за человек был Михаил III, как он вёл себя в отношении подданных, за что получил обидное прозвище, каким был правителем и как закончил жизненный путь. Попробуем найти ответ на вопрос: кто куда ходил летом 860 года? Нас ждёт весьма занимательная история.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Михаил III Пьяница
Наследник коронован императором практически с пелёнок. Отец успел венчать малыша на царство при жизни, а умер, когда сыну исполнилось всего-навсего четыре года. Находившийся без движения захворавший василевс очень сильно переживал, что власть в стране может захватить иноплеменник, которого император очень любил, посему, на смертном одре находясь в сознании, как последнюю просьбу уходящего в мир иной, приказал доставить на ложе голову шурина. По словам Продолжателя Феофана (неизвестный автор византийских хроник), отец Михаила испустил дух, обнимая руками голову родственника. Должность регента при малолетнем царе официально замещала мать, но рядом находились влиятельные опекуны: дядя юного императора Варда и оставленный при должности канцлер империи евнух Феоктист. Кроме обязанностей каниклия (хранитель императорской чернильницы), начальник канцелярии исполнял должность логофета дрома (министр иностранных дел) и по очевидному недоразумению — полководца. Через влияние на императрицу он сумел свалить собственные военные неудачи на брата царицы и добился удаления о́ного опекуна подальше от города.