-Не особо, нужно либо давать взятку, либо справку. Говорят, что плохое готовится. Как всегда.
-Ох уж эти посадские уложения, - ввернул некстати Фен, мелко-мелко хлюпая своими бобами, - как наши предки прямо.
Я вновь покривился, словно взглянул на воняющего зомби. Сколько можно проводить исторические параллели, когда дерьмо нынешней действительности требует сплошных перпендикуляров! Как мне кажется, если бы наши предки только и занимались тем, что вздыхали о славном прошлом, у них бы не было никакого будущего. Но на мое удивление, Шуруп улыбнулся и поддержал разговор:
-Сейчас хотя бы носы с ушами не рубят, как при том упыре.
Слово за слово завязался спор. Буквально через минуту он пришел ко всякому логическому концу, который бывает, если начинаешь вдруг спорить с нацистом: Шуруп доказывал, что Гитлер бог, а Фен почему-то в это не верил.
Вот так всегда - никому не нужная историческая канитель не дает, как следует поесть. Что называется, смотри в будущее, закатав рукава. Слушая спор двух подкованных в этом вопросе человек и хоть не разделяя позицию нового знакомого, но его поддерживая, я желал чтобы он утер нос интеллигенту, прилепившегося ко мне не хуже репейника..
Понимаете, пинать интеллигента несложно, гораздо сложнее победить его на собственном поле.
Когда консервы, одолженные на капище, были съедены, а спор накалился, я подал руку с бутылкой неплохого вина. Вообще я не понимаю, когда вино плохое, а когда хорошее. Не то, чтобы я сильно люблю вино, но оно очень хорошо для крови, дезинфицирует, мало пьянит, дает видимость тепла. Какого же было мое удивление, когда разгоряченный Фен хватил порядочной глоток и закашлялся. Глаза расширились еще больше после того, как парень отказался от выпивки.
Чтобы молодой, да не пил? В России? Русский?
-Тебе что, - вкрадчиво спросил я, - вера не позволяет?
Может он мусульманин какой, кому продукты брожения нельзя вкушать.
-Нет, - ответил он, - убеждения.
С этих слов он открыто, как могут только русские после пяти минут знакомства, стал рассказывать нехитрую историю своей жизни. Ему было девятнадцать лет. В возрасте, когда обычный подросток прожигает жизнь в дендевских кутежах, Шуруп уже убил нескольких человек. Он сказал об этом открыто, не таясь, понимая, что таким бродягам как мы не привыкать к таким историям. Все же он был еще хвастливым мальчишкой, что его и погубит. Родился и вырос на окраине Новозомбиловска, в Первомайском районе, где правили распальцовка и четкие идеи с зоны. Не пьешь пиво и не щелкаешь семки - ты никто. Мама - безымянный продавец, отец - бывший военный, получивший в девяностые, по увольнению из армии, медальки и пинок под задницу. Особого достатка, кроме семейной любви, не наблюдалось, но благодаря слаженности семьи не бедствовали. В школе Шуруп был ничем не примечательным юнцом за номером двадцать (как позже я узнал, настоящей фамилией его была Шурупов) до позднего девятого класса.
-Откуда вы такие беретесь, - только и сумел спросить я, - из капусты?
-Не, - чисто, как белый лист, улыбнулся Шуруп, - из обиженных школьников.
В девятом классе во вновь перетасованных классных колодах стало слишком много черной масти. Агрессивные мордашки с щетиной и волосатой грудью (что в данном случае не было исключительно мужской отличительной чертой) появились сразу везде: фыркали сигналами автомашин у крыльца школы; засиживали до зибачной жижицы на полу холл здания; притирали пищащих девчонок по углам. Администрация боролось за толерантный порядок. После каждого случая коллективного избиения какого-нибудь не покорившегося славянина, учителя устраивали примиряющие уроки взаимопонимания, и вызывали чьего-нибудь отца в золоте и перстнях на полюбовный разговор.
Не стоит и говорить о том, что на такую благодатную почву упали зерна национализма. Национализм, по выражению Эйнштейна - корь человечества, всегда прорастает в сердцах униженных. Это с радостью подтвердил зомбивед, рассказавший про объединение в позапрошлом веке Германии, чьи созидательные порывы изначально основанные на огне и крови, что и привело к нацизму.
Шуруп, не лишенный гордости (привитой отцом), забрил голову и опустил подтяжки. Первой его серьезной акцией стала разрисовка здания школы различными надписями, призывающими убираться вон черных. Он повторял свои подвиги несколько раз, пока его не схватили и как следует, не избили. Его чуть не выгнали из школы, если бы не вступившиеся педагоги, начинающие разочаровываться в принципах Корчака и Макаренко.
Многие люди недооценивают простые вещи, например рогатку или булыжник. Простой камень может надолго отправить дорогую иномарку в длительный и дорогостоящий ремонт. Затрат - ноль, нужна капля смелости и быстрые ноги. Шуруп отомстил десяткам своих обидчиков: покореженные дверцы, выбитые стекла, осиротевшие фары. Один раз он облил дорогущий внедорожник смесью бензина, ацетона и растворителя.