— Так случилось и вчера, — разделывая кусок медвежьего мяса, продолжал рассказывать повар Еремей. — Пока я рыбачил, Фомка ходил за мной, а как только пошел собирать дровишки, помощник мой удрал по берегу. Вдруг раздался душераздирающий крик, смотрю — это Фомка прется ко мне, а за ним — медвежонок. Увидев меня, буренький развернулся и стремглав обратно. Я схватил карабин и — за ним. След привел меня вот к вашему лабазу. Смотрю: медвежата барахтаются на земле, разделываясь с кулем сахара, который им, видно, сбросила медведица, а сама она расправляется с продуктами на лабазе. Вот здесь я ее и ухлопал на месте преступления. А детки-то ее успели в тайгу удрать. Так что благодарите нашего Фомку, он — ваш спаситель, иначе не видать бы вам продуктов. Этот медвежий выводок все бы здесь уничтожил.
НОВОСЕЛЫ
Мы уходили с Бирюсы поздней осенью, когда в горах выпал снег. Свой груз оставили братьям Ильиным. На одном из притоков в верховьях реки Бирюсы, где расположен Государственный Саянский заповедник, они строили новую избушку. Я хорошо их знал — это знаменитые сибирские охотники. Олег Ильин, например, в один из сезонов добыл 157 соболей. Разумеется, братья не отказали нам и приняли все, вплоть до спальных мешков, чтобы уложить в свою избушку, как только она будет готова.
Ранней весной мы вновь пришли на Бирюсу. На берегу ручья, на полянке, стояла новенькая избушка. Добрались до нее очень быстро, потому что были налегке. В избушке должно было быть все необходимое для завершения работ.
Открыв двери, мы немало удивились, увидев, что в наших спальных мешках, расстеленных на нарах, кто-то расположился. Несколько минут постояли в недоумении, потом решили будить гостей. Только дотронулись до спальных мешков, мгновенно из них выскочили взлохмаченные звери. Мы не успели и выстрелить, как три росомахи исчезли в тайге. Сразу же принялись осматривать оставленные нами снаряжение, продукты, инструменты. «Новоселы» за зиму почти прикончили все продукты, а кожаные изделия изгрызли.
Но работать все-таки надо было, хотя непрошеные гости и нанесли значительный урон. Мы ушли в маршрут, оставив Ильиным записку, в которой объяснили все случившееся, надеясь, что скоро охотники придут на Бирюсу.
Через две недели мы снова зашли в избушку. Оказывается, в наше отсутствие росомахи продолжали жить в ней.
Нам предстояло уходить из этого района в связи с переездом на другой участок работ. А «новоселам» представилась возможность снова занять свою зимнюю квартиру — они оказались настойчивыми и жилье свое не уступили.
ГИПОТЕЗА
Это было ранней весной, когда еще лежал не успевший растаять снег. Мы вместе с начальником изыскательской партии Иваном Ивановичем Кунтиковым заканчивали проектирование по обследованию центральной части саянских хребтов. Неожиданно мне выдали другое срочное задание. Надо было быстро провести изыскательские работы, уточнить некоторые данные.
Все отряды быстро выполнили задание и улетели в Саяны. Но один отряд, который возглавлял молодой специалист Анатолий Яровой, продолжал работу на прежнем участке. Несколько раз он со своими помощниками прокладывал нивелирную трассу через проектируемую площадку, но все время получались разные результаты, хотя все делалось по инструкции.
— Горы передвигаются, — предположил Яровой, а потом с уверенностью продолжал доказывать, что горы еще молодые, их окончательное образование не закончено, поэтому и получаются недопустимые ошибки в нивелировке.
Над ним все только посмеивались, а Анатолий во что бы то ни стало решил найти доказательство выдвинутой им научной, как он говорил, гипотезы.
Однажды случай, казалось, сам пришел ему на помощь.
Анатолий заканчивал последний ход. Его правый глаз всматривался в окуляр нивелира. Прибор увеличивал изображение в двадцать пять раз и рейка казалась совсем близкой. Неожиданно Анатолий заметил, что она медленно двигается то вверх, то вниз. Дыхание его замерло. Он почувствовал, что уловил… движение земли. «Это уже настоящее доказательство», — ликуя, подумал он. Теперь гипотеза, казалось, была неопровержимо доказана.