Но всe чаще звучала песня о зайке - и всe выше и взволнованней вздымалась грудь такой женщины. Чутьeм своим женским она поняла: еe час пробил! Потому что по неизвестным причинам никому так не шло ласковое прозвище "зайка моя", как ей, женщине приятной полноты, в последнем периоде последней молодости (в наше время у женщин несколько молодостей бывало, вам, следующим естественным графикам природы, этого не понять), - и не только она почувствовала это, но и другие!
Мужья заек, таращущие (извините за корявое слово) свои буркалы (глаза) на длинноногих и костлявых (стройных) девиц, вдруг обнаружили, что другие-то мужчины уже свои буркалы от девиц отвели - и в упор рассматривают их благоверных.
- Зайка моя! - спохватывался торопливо ошарашенный муж.
- Чего тебе, дурень? - царственно спрашивала зайка, сидя у зеркала, плотной спиной - к мужу-ублюдку.
- Да нет, ничего... - бормотал муж, растерянно вглядываясь в туманное очарование черт лица супруги и не понимая, откуда оно взялось.
А взялось оно от сознания собственной победительности!
- Зайка наша! - в один голос отзывались о ней сослуживцы и сослуживицы отдела на восемнадцать столов, за одним из которых она просидела вот уже двадцать четыре года. Сам начальник отдела вдруг начал лебезить перед ней и тут по совпадению он в чeм-то проштрафился, - и зайке предлагают его место! Раньше с ней от одного перепугу истерика случилась бы (потому что зайки произошли от женщин очень трепетных - до душевной судороги иногда!), а тут спокойно поднялась, приказала перетащить за собой бумаги и вещи - и вошла в кабинет начальника, и села там, будто весь век сидела. При этом в зайке проснулось вдруг что-то чуть ли не волчье: бывшая соседка по столу зашла к ней на минутку поболтать о том о сeм - и через секунду вылетела с алыми щеками. Полдня она молчала, а потом молвила заикаясь:
- Приказали... записаться на приeм... на вторник... через неделю...
Впрочем, отходчивая зайка не помнила зла - и в тот ж день к вечеру утешила зарвавшуюся бывшую товарку свою: проходя мимо, потрепала за ушко и спросила по-доброму:
- Работаем?
И та, осчастливленная, вспыхнула ярче прежнего - и долго с горделивостью посматривала окрест.
Во всех сферах зайки приобрели невиданный доселе авторитет. Они становились директорами инвестиционных банков, страховых компаний, они оказались во главе супермаркетов, газет, телевизионных объединений, правительственных учреждений и подразделений. Советниками очень больших политических деятелей были - зайки.
Песенка неистовствовала на просторах нашей Родины, зайки процветали. Со сказочной быстротой они меняли машины, мужей, строили квартиры и коттеджи. А те, кто попроще, довольствовались пусть не материальными благами, но тем, что выше его: всеобщим народным вниманием и любовью. Продавщица какая-нибудь в глухом селе Паршивино, торговавшая всю жизнь каменными несъедобными пряниками, керосиновыми лампами и резиновыми сапогами, продавщица, которую сопливый тридцатилетний директор совхоза, в сыновья ей годящийся, Любкой звал, продавщица, муж которой, Степан, бил еe, пьяный, коромыслом (правда, и она его, трезвого, коромыслом охаживала мстя), - эта продавщица под звуки песни вдруг так приосанилась, что на вошедшего в магазин директора гаркнула:
- Ноги! Не в свинарник входишь! - с тем, чтобы он грязь на крыльце счистил.
И он воротился на крыльцо, счистил комья грязи с кирзачей и, войдя вторично, сказал:
- Что делать, Любовь Григорьевна, у нас ведь, мягко выражаясь, провинция и отсутствие полного бескультурья! - и совершенно новыми глазами посмотрел в еe серенькие очи, блистающие средь бугров веснушчатых щeк.
И вот он уже жалуется, лeжа головой на сладкой груди Любови Григорьевны, на свою постылую административную жизнь и на непонимание, а она тихо плачет от счастья и от стыда за поздний свой грех, жалея и директора, и себя, и мужа своего, Степана, который один сейчас, бедолага, дрыхнет небось поперeк постели, пьяный, не сняв, курвец, своих засаленных механизаторских штанов.
И вдруг - не стало песни.
Как и не было еe!
Время от времени - чу! - вроде опять звучит, но тут же обрывается, словно чья-то неведомая рука переключает звук на другой.
Кончилось время заек.
В считанные дни постарели они на десять лет.
Директор наслал на Любку-продавщицу сельскую общественную ревизию, Любка, предчувствуя беду, всех голым матом крыла.
Зайка из начальственного кабинета переехала обратно за свой стол (а соседка еe - вот добрая русская женская душа! - не гвоздь ей в стул воткнула, а в стаканчик - цветочек, и они обе, обнявшись, заплакали).
И не только крушение частных судеб произошло. Рушиться стали созданные руками заек фирмы, банки, газеты и телекомпании.
Всe произошло так быстро, что некоторые проморгали этот тип, это явление, не успев его отметить в своeм сознании.
Это и побудило меня данный тип зафиксировать, вкратце описать - не для поучения какого-то или назидания, а для полноты историческо-художественного полотна, создаваемого мной, - хоть и напоминает оно лоскутное одеяло.
Зайки кончились.
Но долго, долго ещe было: вдруг иная женщина подопрeт кулачком рыхлый подбородок, посмотрит в хмурое осеннее окно, вспомнит, вздохнeт, уронит слезинку, а потом нальeт себе чаю - и пьeт его, хрустя карамелькой и отхлeбывая чай слегка дрожащими губами...
И. ИНТЕЛЛИГЕНТ
Любой, кто взялся бы за составление подобной энциклопедии характернейших типов русских оригиналов, украсивших нашу эпоху, без сомнения против буквы И написал бы восторженной рукой: ИНТЕЛЛИГЕНТ!
В самом деле, кто, если не он, - достояние нашей нации за последние чуть ли не полтора века?
Правда, писатель Даниил Гранин в конце, кажется, 1997 года печально пропел отходную Интеллигенту в газете "Известия". Не будет больше Интеллигента, сказал Гранин. Будет теперь, как у всех, - Интеллектуал.
Что ж, исчезновение грозит многим российским оригиналам, об этом и моя скромная энциклопедия свидетельствует.
Но тем не менее, когда ещe в тумане грезились все остальные буквенные пункты, я знал точно лишь одно: на букву И будет - Интеллигент.
И вот подошeл к этой букве - и...
Нет, здесь не тот казус, какой произошeл в случае с Гражданином: когда тип явно есть, а представителей оного - не сыскать. Тут наоборот: в кого из друзей и знакомых мысленно пальцем ни ткну - Интеллигент несомненный! - а начнeшь типизировать - и всe рассыпается, расползается по швам!
Крамольная мысль возникает: да был ли вообще этот тип, не выдумка ли это?
Начнeм с того, что каждый понимал и понимает его по-своему - да ещe в зависимости от времени.
До революции Интеллигент был почти адекватен Гражданину. Это то есть был человек общественного долга, образованный, несущий свои знания и умения в народ. Адвокат-демократ, литератор-либерал, сельская учительница, земский врач, "черты" которого узрел у советской интеллигенции упоминавшийся нами уже поэт А. А. Вознесенский (поэтически высказавшийся вообще по всем проблемам современности). Ну, и, хотите или нет, - революционер из дворян. Тот же Ленин - чем не интеллигент? Докажите, что нет!