В чайных церемониях Чиновник проводит весь день. Он спешит на работу ради прелести первой утренней чашки. Потом начинает вызывать подчинeнных, при одних хлебая громко и пренебрежительно, при других - дразняще, со вкусом, а третьим может даже и предложить - из надтреснутой чашки и без лимона. Потом чай обеденный, чай перед уходом, чай представительский, чай с милой посетительницей, да мало ли!..
Когда пришла пора реформ, чиновник больше всего испугался не нововведений по части каких-то там дел, а того, не запретят ли чаепития.
Не запретили. И он тут же успокоился. Недавно я был у него. Сам он пил из расписной антикварной чашки Поповского фарфора, мне же предложил из железнодорожного гранeного стакана с жестяным подстаканником, но тоже, правда, антикварным, на нeм методом давления выпукло была изображена Спасская башня и вилась надпись: "1917 - 1937".
3. ЧИТАТЕЛЬ. Читатель, дорогие потомки, это не тот, кто читает какие-то тексты, вызываемые им по электронно-компьютерным сетям, хотя и он для вас экзотичен, вы привыкли, я полагаю, всю информацию получать непосредственно в мозг с помощью имплантируемых каждому с детства специальных приeмо-передаточных устройств.
Читатель нашего времени - чудак из чудаков. Надо видеть, как он покупает книгу: вертит в руках, рассмотрит обложку, пощупает бумагу, оценит шрифт, поинтересуется, кто издатель, какой тираж, есть ли комментарии и кто их автор. И вот купил и несeт домой. Домашние видят его с новой книгой и начинают относиться как к больному. Кормят его, освобождают ему уютное кресло под торшером, ставят рядом кофейник и пепельницу. И Читатель начинает читать. Домашние затыкают уши ватой, потому что Читатель в процессе чтения то рычит (от удовольствия или досады), то смеeтся, то плюeтся, то бормочет что-то, то вдруг начинает кому-то звонить среди ночи и восклицать, то бросит книгу и ходит по комнате, ероша волосы, и так до утра, до полудня, до вечера, до следующего утра - пока не дочитает книгу до конца. После этого он падает на постель со счастливой улыбкой на устах.
Домашние вздыхают облегчeнно: приступ миновал.
И это - Читатель-одиночка, а раньше данный тип был массовым, постоянно объединяющимся для всяких конференций, интеллектуальных застолий и т.п., дни и ночи проводящий в спорах, доходящих до взаимных оскорблений. До сих пор, например, не здороваются друг с другом мои приятели В. Б. и А. Г. Двадцать лет назад они не сошлись во мнении по поводу книги "Невербальная терминология в аспекте дефиниций единиц математического текста", сгоряча обозвали друг друга - и вот, оба хорошие люди, не желают иметь друг с другом ничего общего.
Больные люди, иначе не скажешь!
4. ЧМО. У чуднуго этого слова есть расшифровка: Чудит, Мудрит, Обманывает. Это был весьма распространeнный тип, вносивший в нашу жизнь неповторимую живинку. Народ, говоря о таких людях: "Ну и чмо же!", относился к ним с добродушной любовью. Вечно они шныряли средь людей, похохотывая, смеша фокусами словесными и прочими, вечно они искали какую-то лазейку, проныру, что-то химичили, придумывали, именно мудрили и чудили - для того, чтобы поиметь в жизни какую-то призрачную выгоду. Обманы их были так смехотворны, так всем очевидны, что не успеет Чмо даже начать обманывать, а его уже хватают за руку или, образно выражаясь, за язык и хохочут, потешаясь над неумелым жульничеством, но Чмо и сам смеeтся, восклицая: "Ах ты, чeрт, сорвалось!". Иногда казалось, что они даже и не знали бы, что делать с продуктом удачного обмана, для них главное было: Чудить и Мудрить. Но зачем? - удивитесь вы, потомки, зачем? Если уж обманывать, то надо это делать серьeзно, а если уж чудить и мудрить, то не надо пытаться обманывать!
Вам не понять, милые мои, поэзии вечной незавершeнности, поэзии несбыточного, поэзии того состояния, когда человек сам не верит в успех задуманного обманного дела - а оно вдруг по какой-то случайности выгорает! Правда, Чмо, отмечая удачу, тут же опять так начудит и так намудрит, что уничтожает всю полученную выгоду.
Чмо оно и есть Чмо. Было.
5. ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Тут следовало бы дать мощный и гармонический аккорд во славу одного из самых уникальных типов нашего времени, сохранившегося каким-то чудом в среде, совершенно для этого неприспособленной. Я изумлялся этому и почти не верил - до тех пор, пока не вычитал где-то, что даже внутри железа обитают микробы, т.е. - живые существа. И они, будто бы, даже при плавлении этого самого железа не гибнут! Значит - беспредельна мощь и фантазия природы.
Поэтому, если вам, далeкие потомки, этот тип известен, то нечего и рассусоливать, а если он окончательно исчез, то вы всe равно не поймeте, что это такое...
Ш. ШУШЕРА (всякая)
- Ты у Петровых был?
- Был.
- А Сидоровы там были?
- Нет.
- А Ивановы?
- Нет.
- А кто ж был-то?
- Да всякая шушера.
- А-а-а...
Такой разговор я услышал однажды - и задумался.
В самом деле, что это за шушера такая? - безымянная, но не требующая пояснений.
И в процессе размышлений облик шушеры стал проясняться.
Шушера - единственный коллективный тип. Все остальные имеют своих представителей, которых можно вычленить, о которых можно рассказать. У шушеры представителей нет. Никто по отдельности не может быть назван шушерой, это - количественное понятие.
При этом смотрите какая странность бывает: соберутся, например, трое, но никто не говорит: шушера. А подошeл четвeртый - и тут же всякий опытный в жизни человек безошибочно скажет: шушера собралась! Значит, этот самый четвeртый и есть тот, кто делает троих шушерой, на нeм, значит, вся ответственность? Но вглядишься в него - нет никаких особенных примет и признаков, он абсолютно не отличим от прочих!
Тут какой-то процесс, похожий на химический: когда одна крупинка, добавленная в жидкость, вдруг делает всю еe кристаллической.
Впрочем, сравнение неудачное. Шушера - это нечто мягкое, пыльное, серое. Шелестящее. Шуршащее. Шу-шу-шу.
Непонятно, почему к слову "шушера" почти всегда добавляют: "всякая". По моим наблюдениям она как раз не всякая, она - единообразная.
Шушера водится абсолютно везде, безмолвно возникая (хотя это безмолвие с виду может быть шумным) и безмолвно исчезая, как только пахнет жареным.
Кстати о жареном. Когда люди людей жгли на кострах, шушера обязательно присутствовала. Она стояла и глазела, переживая непостижимое, сугубо шушерское чувство удовлетворения, которое можно выразить словами: "Не нас жгут!". Одного этого шушере достаточно для счастья. В защиту еe можно сказать, что хвороста в костeр она, как правило, не подбрасывала. Зачем светиться? Она расступалась перед теми, кто нeс хворост, но сама руки не марала.
Но это было давно.
Во второй половине 20-го века, в России, шушера была в периоде наибольшего благоденствия. До этого и ей доставалось лихо: слишком частой была гребeнка, которой прочeсывали народ. А годов примерно с шестидесятых она обрела покой и уверенность в завтрашнем дне, который, впрочем, шушеру не интересует. Шушере интересно шушерствовать сегодня, сейчас, здесь.
Нет, я не тех имею в виду, кто был во всeм послушлив, тих и незаметен. Незаметность, если вдуматься, тоже рано или поздно бросается в глаза. Шушера, в сущности, - невидима. Как это получается, я не знаю. Вижу: толпа. Несколько знакомых лиц, а остальное, естественно, шушера. Бегу быстрей, чтобы вглядеться хоть в одно лицо, запомнить, чтобы узнавать потом. Прибегаю - нет шушеры. Старик с бородой, женщина с сумкой, подросток с прыщами. И никого из них шушерой назвать не позволяет совесть и чувство справедливости. Отойдeшь, обернeшься: что за оказия, - шушера стоит! - и много! Опять приблизишься - опять еe нет!