Вчерашним вечером я познакомился с забулдыгой из однокомнатной квартиры в доме, к которому мы шли с блядью, и, отключив его, сделал два дубликата ключей. Для себя и Стаса. С алкашом проблем не было - пои его и корми и он будет тихий и всем довольный. Да к тому-же и заибись какой гордый и важный, что помогает решить какие-то вопросы в Питере двум крестьянам из области, которым на гостиницу денег не хватает, а на то, чтобы поить и харчить, его "коренного ленинградца" - за глаза. Сейчас "хозяин" наглотавшись клофелинчику от "кума" "крестьянина" тихо дрых на зассаном матрасе. Я приложил таблетку к домофону и мы с блядью вошли в подъезд. Я плел ей, что выселил на третьем этаже из двух квартир бичей и пробил проем между квартирами и сейчас прицениваюсь к еще одной соседской квартире. - Какие отвратные двери, - сказал я Жанне, поднимаясь на шаг впереди нее к площадке второго этажа. Если и тут бичей расселить - можно будет сделать квартиру в двух уровнях. Мне донельзя опротивело играть гламурного мудилу, но я продолжал стойко держаться избранной роли. Пока еще рано было снимать маски. Был и запасной вариант, на случай, если вдруг в подъезде появится кто-нибудь из соседей. Но похоже, что пока мы тут были одни и я произнес условленную фразу, когда блядь уже перешла с марша на площадку. За ее спиной начала беззвучно открываться дверь с тщательно смазанными накануне петлями. - Я сунул руку во внутренний карман пиджака и достал платок смоченный в эфире.
Она не успела крикнуть. Мы со Стасом, выскочившим из бичевника, схватили ее почти одновременно и занесли в квартиру. Блядь, прижимаемая к полу двумя разъяренными мужиками, потратившими на "операцию "Месть"" немало средств и времени, бешено сопротивлялась и глухо мычала. Время текло. Стас, на всякий случай, был в маске. На всякий случай он залепил дверные глазки у всех дверей, кроме нашей и когда сопротивление бляди ослабло, он снял маску и выскочив в носках в корридор, аккуратно, отлепил пластилин и закрыл нашу дверь на ключ. Ни к чему привлекать лишнее внимание соседей бича. После чего включил в корридоре свет. Блядь отключилась. Я засунул ей в пасть тугой комок из тряпки смоченной в эфире и перемотал сучью башку полосами из простыни и веревкой, чтобы не выплюнула тряпку и не заорала, если очнется. Глаза заклеил пластырем. В уши затрамбовал беруши. Стас сходил к бичу и убедившись, что тот конкретно дрыхнет, вернулся. Начиналось самое интересное.
Мы медленно раздели динамистку и положили ее на чистую простынь. Разделись сами и начали трогать и мять блядское тело. Сука стала приходить в себя и начала мычать и двигаться. Тем лучше, ее слабое сопротивление, негодование и возмущение от того, что кто-то ебет ее бесплатно, только распалило наше желание. Мы начали применять эту блядь по ее прямому назначению. Периодически, я прижимал к ее харе тряпку с эфиром. Она ничего не видела, ничего не слышала и ничего не могла сказать, но то, что ее отвращение к нам безгранично - просто сквозило в каждом ее вялом жесте, каждой слабой попытке нам помешать. Ее наверняка бы вырвало от омерзения, но у нее во рту была тряпка, которую она вероятно, пыталась вытолкнуть языком но не могла. Постепенно ее кожа покрылась красными пятнами. Мы мяли и щипали ее нежное тело, как хотели. - Полюбуйся на ее пизду, братан, сказал я и наступив на ее стопу, несмотря на сопротивление шлюхи вздернул другую ее ногу высоко вверх схватившись за шиколотку. Стас прижимал руками другую ее ногу к полу и приблизив лицо вплотную к промежности бляди широко открыв глаза таращился в открывшуюся перед ним щель. - На фотках это смотрится по другому - прошептал он. - А то! - ответил я, - завяжи буфера у нее на спине и засунь ей раком до упора! Вместо этого, словно не слыша моих слов, брат приблизил лицо еще ближе к пизде этой пиздорванки и начал целовать и лизать промежность девки, которая слабо трепыхалась в наших руках, мыча от боли в выворачиваемых суставах. Хуй Стаса, до смешного похожий на мой собственный, покачивал раздутой головкой чуть пониже пупка. - Ладно, пора кончать! - сказал я и положив блядь на спину еще немного помял ее упругие буфера и сел прямо на них, жопой к ее подбородку. А потом схватив ноги динамистки за щиколотки, потянул их на себя и затем развел как можно дальше в стороны. Удерживать ее ноги в таком положении было тяжело, но у меня довольно-таки сильные руки, а сопротивление бляди было слабым, так, что Стас получил просто великолепную позицию для ебли! Ее полужопия были приподняты, бедра разведены. Братан с дебильной улыбкой (видели бы его сейчас предки), пристроился и попытался впендюрить суке продинамившей его. На лице Стаса недоумение сменялось обидой, обида - нетерпением и так по кругу. Смотреть на его идиотскую рожу стало еще более противно. Вероятно нет в мире более жалкого зрелища, чем девственник, который первый раз в жизни пытается кому-то впендюрить, но у него не получается. Из-за спины доносилось тоненькое жалобное мычание. Грудная клетка бляди подо мной трепыхалась и содрогалась. Казалось, что ее сердце вот-вот выскочит из ребер и залезет мне в очко. - Я еще и посру на тебя, динамистка проклятая, - подумал я, - и "золотой дождь" тебе на морду устрою! Стас оскалив зубы продолжал пытаться вдавиться в свою обидчицу. Ее мычание, в котором прямо таки ощущалась жуткая боль, прерывалась шумными частыми вдохами.
- Толкай хуй ниже, - сказал я. Частая ошибка начинающих ебарей - пытаться впердолить бабе между входом во влагалище и клитором. Стас сунул к хую руку и дернулся снова. Его харя начала расплываться в счастливой улыбке. Блядь подо мной забилась и сумела освободить одну из рук из под моего колена. Я выпустил ее ногу, которой она тут-же попыталась лягнуть Стаса и ударив суку по граблям снова зафиксировал ее руки и схватив ее под коленями выгнул низ динамистки жопой к потолку. - Еби - сказал я. Стас сделал еще одну попытку. Стояк у него был конкретный, я видел, но снова ничего не получилось. Было такое впечатление, что он действительно протиснулся во влагалище этой твари на несколько сантиметров, но дальше не может. Сука мычала так, что чувствовалось, что если она избавится от кляпа, то визг будет слышан в целом районе. Тут я понял, что и мой маленький пожарник стоит так, что хоть стены им пробивай. - Погодь, Стас, - сказал я и скатившись с бляди схватил бутыль с эфиром и щедро плеснул жидкость на юбку динамистки. Пока я припечатывал юбку к носу сучки, распаленный Стас в одиночку боролся с ногами бляди и не без успеха. Снова счастливая улыбка, меняющаяся гримассой обиды. Снова утробное тонкое мычание, словно эту шлюху не ебут, а живьем кожу сдирают. - Ну бля молодежь! - подумал я про старшего брата, - всему-то вас учить нужно. Оттолкнув Стаса, я сам пристроился к пизде Жаны и скользнул в мокрый от пота вход во влагалище. Но в то же мгновение неожиданное препятствие повергло меня в шок. До этого случая я всего два раза испытывал такое ощущение! Неужели?! Эфир подействовал и динамистка стала совсем вялой. Почти без сопротивления с ее стороны, мы с братаном задрали ее ноги и раздвинули их как можно дальше. Затем я полез пальцами прямо во влагалище. Оба-на! Девственная плева! Эта прожженная динамистка и проблядь оказалась девушкой! - Стас, прикинь! Она - целка! - воскликнул я, - Смотри! Я вздернул телку жопой повыше, чтобы свет засиженной мухами лампочки дальше проникал во влажные глубины. Стас засунул во влагалище пальцы и с силой раздвинул их, отчего тело динамистки снова забилось и уставился на кусочек светлорозовой пленочки в вожделенной глубине. От каждого прикосновения к плеве тело сучки неизменно тут-же содрогалось. Мне кажется, что это была уже чисто инстинктивная реакция. - Фашисты девчонку поймали, хотели ей целку порвать. Девчонка сквозь зубы шептала - "уж порвана, еб твою мать!", - продекламировал я. - Вот ни хуя! Представляю, как она сейчас боится! Все целки первого раза боятся, а когда это ТАК происходит - ваще пиздец! - сказал я смотря на неподвижно лежащее на мокрой от пота и грязной от пола скомканной простыне, - но сама виновата - нечего было мужиков динамить. Я ухмыльнулся глядя на Стаса. Он ухмыльнулся мне в ответ. - Рви ее, братан! Я поставил сучку на колени, нависая над ней и держа на весу ее потную задницу. - Самая удобная поза, чтобы ее пробуравить! Стас пристроился и рывком протолкнул член до плевы. Тело динамистки в моих руках содрогнулось. - Готов?! - Воскликнул я, глядя на брата, - по счету три! - Раз, два, ТРИ! Я рывком швырнул полужопия динамистки навстречу Стасу. Он совершил сильный толчок и тело сучки так забилось в моих руках, что я его едва не выронил. На лице братана расплывалась широченная счастливая улыбка. Он блаженствовал. Он был счастлив. Тело динамистки делало слабые попытки слезть с его члена, но я ей это не позволял. Стас счастливыми глазами таращился на ее жопу и довольно улыбался балдея от каждого движения Жанны. - Ну хватит, филонить, - прикрикнул я на него, мне же тяжело держать! Стас прикрыл веки и начал медленно двигаться. Туда-обратно. Я двигал почти безвольно висящее в моих руках тело ему навстречу. Постепенно амплитуда движений Стаса убыстрялась. Я уже старался держать женское тело неподвижно, едва не роняя его из-за сильных толчков братана. Тот таращился на низ спины вожделенной плоти вытаращенными бешенными глазами и тяжело дышал. Удары Стаса ускорялись. Я обливался потом. Мои бедные руки болели, потное тело стремилось выскользнуть из них. Я цеплялся за него из последних сил, зная, какой кайф я обломаю брату, если выпущу Жанну. Та, ритмично мычала. Мне казалось, что из этих ее звуков уже исчезли возмущение, обида и боль. Может быть она тоже испытывала никогда ею ранее не изведанные ощущения, приближаясь к первому в своей жизни оргазму. Не знаю. Все было как в бесконечном кошмаре, когда изо всех сил пытаешся не упасть в бездонную пропасть из которой никогда не выбраться. Я каждое мгновение боялся, что выпущу динамистку, и все-таки, оказывалось, что во мне еще оставались силы ее держать. Я кричал и стонал страдая от сведенных судорогой рук и разламывающегося позвоночника. Мне казалось, что через мгновение мои несчастные руки развалятся на тысячи кусков и я потеряю сознание от боли. Мне казалось, что каждый следующий, все более сильный толчок Стаса - последний, потому что, после следующего толчка я выроню женщину, упаду и умру. Но каким-то чудом я держался и держал. Но когда Стас закричал и задергался давя и напирая на задницу Жанны и на мои разрывающиеся от боли руки, вместо того чтобы отпрянуть для нового толчка - я упал. Я забыл что было дальше. Я лежал. Как долго - не знаю. Я постепенно приходил в себя. Это блаженство, что мне больше не надо никого держать и что я все-таки выполнил свой долг перед братом было неописуемо прекрасным. В исстрадавшихся руках пульсировала кровь возвращая их и меня к жизни. Больно. Но не просто больно, а сладостно-приятно. Этот бесконечный кошмар кончился. И теперь мне будет лучше и лучше. С каждой минутой и секундой. Я лежал и наслаждался жизнью. Потом я поднял голову. Рядом со мной лежало два тела. Хотя мне хотелось еще полежать, пусть даже и голому на жестком и холодном полу - я не смог удержаться, чтобы не встать и не приколоться над этим трогательным зрелищем - влюбленная парочка, после страстного соития. Стас лежал на спине, вытянувшись во весь рост и подложив ладони под голову. На волосатом животе возле сморщившегося елдака поблескивала маленькая мутная лужица. Морда довольная, словно у кота забравшегося в амбар и выжравшего полбанки сметаны, а остальные банки, бутыли и кувшины сбросившего на пол. Динамистка выглядела сюрреалестично, словно модель для прикольного маляра Ясухиро Ниросавы. Низ живота и верх бедер блестели от крови. Голова словно у мумии сбежавшей из музея в полосках простыни и веревках. Разительный контраст с довольно таки эффектной фигурой. Да что там, фигура у нее безусловно, очень красивая. Еще когда я перед ней у фольксвагена корчил из себя богатого мажора, я обратил внимание, что женщину с такой милой и располагающей мордашкой, действительно очень трудно заподозрить, в том, что она является бесчестной и жестокой динамисткой. Если бы она не была такой гадиной... В конце-концов, я до сих пор свободен и так пока и не встретил женщину, с которой хотел бы быть до такой степени, что ради этого даже... Я мотнул головой. Какие идиотские мысли лезут в голову. Мы совершили преступление и даже если эта сука никогда больше не встретит меня в нашем большом городе и не вспомнит, что незадолго до сегоднящнего дня конкретно и жестоко продинамила моего брата, который от обиды, в принципе и мог бы нанять людей, чтобы она все-таки была оттрахана, то она просто может назвать номера и приметы хозяйского мерса, а через хозяина выйдут на меня. Слишком опасно оставлять ее в живых. Поэтому, уж извини, любезный и гостеприимный наш хозяин, но тебе сегодня придется чудесным образом исцелиться от импотенции. Ты пригласишь к себе в гости девушку, порвешь ей целку и задушишь своими костлявыми рученками, а потом и сам сдохнешь рядом с ней из-за отравления паленой водярой. А собственно, зачем вам с ней лишние годы коптить небо? Она - корыстная динамистка. Да к тому-же ханжа и пуританка. Если бы ей сегодня так не повезло, что наконец-таки порвали целку, то она бы до глубокой старости в девках проходила. И ее первым мужчиной оказался бы не мужик, а опарыш могильный. Или того хуже, подобно двоюродной бабке одного из моих знакомых народ бы смешила. Та идиотка, пока на нее еще могли бы найтись хоть какие-нибудь желающие - хвостом крутила и никому не давала. А как седьмой десяток пошел - Природа все-таки взяла свое. Стала предлагать себя каждому встречному, кто в штанах. Родственники стали от позора закрывать ее в комнате и не выпускать на улицу. Дак она откроет форточку и кричит на весь двор: - "Мужика хочу". Так что я хорошо поступлю, что воздам ей по заслугам. И ее родичей, от будущего позора избавлю и десятки мужиков спасу от продинамивания этой тварью. А этого синяка помоечного, тем более не жалко. Руки-ноги-глаза имеются, а он пальцем о палец не хочет ударить, чтобы жить не в дерьме. Сколько инвалидов, которые пиздец, как были бы рады поменяться с ним местами, потому что его Бог, в отличие от них, здоровьем не обидел. Ведь многие однорукие, безногие и слепые работают, стремятся сделать жизнь своих родственников и друзей лучше и интереснее, а все его интересы в одном - нажраться. И кому такое насекомое нужно? Только загаженную им квартиру занимает, к которую могли бы нормальные люди из коммуналки перебраться. В общем, пора осуществлять окончание плана и уж совести-то меня мучить будет не за что. Благое дело завершаю. Вот, братан, какой был расстроенный, а теперь, аж светится от счастья и груди своей первой женщины мнет. Та в себя пришла и хотя и не двигается и не сопротивляется, но довольно таки сексуально и приятно в такт движениям Стаса мычит. Я присел и отобрав одну из грудей у брата помял ее. Действительно грудь у нее - экстра класс! И по размерам и по форме и по упругости. Чувствуя, что мой член едва не прилипает к животу, двинулся к ногам динамистки. Ноги длинные. Голени тонкие, а бедра широкие, толстые. Очень красивая стерва! Чувствуя непреодолимое желание насадить ее на себя по самые яйца, взял ее за ноги и разведя их приподнял. Надо будет переместить ее в сторону, чтобы я о кровь не испачкался. Моему взору открылась огромная лужа. Причем кровавые пятна составляли лишь небольшую ее часть. Вязкие пленочки спермы, вытекшие из влагалища динамистки тоже были не велики. Она обкончалась! Эта пиздорванка, в первый же в ее жизни половой акт выделила целое море влагалищного секрета! Вероятно, пока Стас ее дрючил, она успела несколько раз кончить! Она вся истекла! Если уж она так начинает свои постельные подвиги, то какой-же пиздатой любовницей она может стать?! Не может. Не станет. За грехи надо платить. Эти суки-динамистки недостойны топтать нашу планету. Каким бы бесподобным телом и красивой мордашкой она не обладала... Трахну и убью. Только спускать в нее не буду, а то эскулапы докопаются, что ее двое ебали. Я собрался призвать Стаса, помочь мне передвинуть динамистку и тут обратил внимание, что все звуки внезапно стихли. До этого раздавалось чмоканье. Стас блаженно сосал груди Жанны, от чего ее соски вытянулись словно коричневые башенки, а ореолы сморщились. Динамистка слабо постанывала. Стас оторвался от своего занятия и словно загипнотизированный таращился на груди с насосанными им торчащими сосками. Лицо у него было... Термин "ошарашенный" отражает, наверно не более сотой доли отражавшегося на физии Стаса чувства. - В чем дело? - спросил я. И не дождавшись ответа повторил - Стас, в чем дело? Медленно, словно он черепах пятисот лет от роду, братан повернул голову и уставился на меня. Из приоткрытого рта на божественно красивый бюст динамистки заструилась прозрачная жидкость. - Что за хуй?! - наливаясь яростью, прохрипел я. Мне жутко не хотелось убивать динамистку. Я хотел просто передвинуть ее, чтобы не испачаться кровью и спермой Стаса и трахнуть ее. А потом сделать пластическую операцию и с новым смуглым и горбоносым лицом, похитить эту суку и всю жизнь прожить с ней в каком-нибудь Богом забытом кишлаке на краю света и наплодить пару десятков похожих на нас босоногих пофигистов, которым я строго-настрого запрещу когда-либо помогать братьям, потому, что из-за этого можно непоправимо поломать свою жизнь. - У Марины была родинка, - медленно и задумчиво выдавил из себя Стас. - Ка