Голоса за кадром: «Вывести её на площадь! Камни Ислама на её голову! Грязная хазарка!»
На укутанное и связанное тело, лежащее в центре площади, летят тяжелые камни. Слышен неистовый детский крик, приглушенный тканью. Среди многочисленных наблюдателей на скамьях камера ловит хладнокровное лицо Саида Садата, молча кивающего в ответ на происходящее. После прекращения душераздирающих воплей толпа расходится, и камера следует только за фигурой Саида. Когда он подходит к дому, ему навстречу выбегает взволнованная жена и сплошным текстом кричит ему что-то на афганском. Оттолкнув её, муж проходит в дом и садится на софу.
– Сними с меня сапоги!
– Нет! Пока не скажешь, где Рошан! – Мадина приняла бесстрашный вид.
– Там же, где скоро окажешься ты, если будешь перечить своему мужу!
На матрацах на полу незнакомого богато украшенного дома взрослые женщины в разноцветных паранджах без головного убора раздают сладости и конфеты другим многочисленным женщинам, а в центре комнаты в расшитом зеленом платье сидит красивая смуглая девушка и улыбается. У неё светло-серые миндалевидные глаза, пухлые, но не слишком полные губы, длинные темно-русые волосы чуть ниже пояса и стройная фигура, напоминающая песочные часы.
Камера следует за одной из женщин, которая ведёт молодую девушку в прихожую. Там на стуле сидит Саид Садат, а другие девушки достают из большого таза афганскую хну и по маленькому кусочку раскладывают на ладони смуглой девушки, Саида и остальных присутствующих. Сверху хну перевязывают маленьким парчовым треугольником ткани с длинной ниткой, которой обматывают кисть рук.
В кадре всё та же молодая девушка, только облаченная в красное платье, продолжает таинственно улыбаться. Вскоре раздаётся тупой музыкальный звук, и под удары дойры в комнату с невестой входят Мариам-апа, которая накидывает на голову невестки золотую парчовую шаль, и другие женщины и мужчины.
Утром брат смуглой девушки-невесты завязывает ей на талии пояс из зеленого атласа, внутрь которого вкладывает золотое кольцо и толстый сверток афгани.
У порога стоит российский «ЗИЛ-130», и на нём толпа из дома невесты едет в дом Саида Садата.
В это время в его доме Мадина кричала на мужа:
– Саид, ты должен был спросить у меня, хотя бы сказать о щири-нихури! Ты не имел права заставлять меня готовить здесь пиршество для никаха, обманывая, что это для визита муллы Мохаммеда по поводу нашей дочери!
– Заткни рот, Мадина!
Женщина зарыдала и, схватив платок, выбежала на задний двор к холмику с могилкой.
У муллы Абдулы, старца с загорелым и испещренным морщинами лицом, в руках никахнаме (документ, удостоверяющий заключение брака).
Он, ещё двое старейшин и Саид с двумя мужчинами и Резой (братом невесты) сидят в комнате одни. Мулла читает какие-то молитвы, после чего посылает одного свидетеля к невесте, которая вместе с другими женщинами сидит на кухне за закрытой дверью.
– Азита, ты подтверждаешь своё желание выйти за Саида Садата?
– Ей нужно подумать, – хохочет одна из женщин с золотыми передними зубами. – У неё тут на примете ещё одна семья афганских туркменов, как и её семья торгующих дорогими коврами, старший сын которых очень хорош собой!
Все присутствующие женщины громко захохотали.
– Азита!
– Согласна, Махмуд!
– А падар вакиль (названый отец, который будет для девушки человеком, имеющим право разрешать её будущие семейные проблемы и защищать её интересы перед семьёй мужа)? Реза?
– Не подсказывай!
– Азита!
– Конечно, Реза!
Махмуд вернулся в комнату и сообщил мулле о решениях невесты. Абдула повернулся к Резе и попросил назвать жениху сумму калыма за девушку.
– Тысяча афгани! – засмеялся Реза.
– Сколько? – воскликнул Саид и тоже засмеялся. – Только если впридачу к сестре ты дашь мне ещё двух лошадей и расписной ковёр!
– Тогда бы я запросил две тысячи афгани! Моя сестра из уважаемой афгано-туркменской семьи, с детства поёт и танцует, шьёт ковры, готовит восточные сладости – алмаз, а не девушка!
– Так и быть! Отдам за неё двести афгани, и по рукам!
– Что? Придётся увезти её обратно и отдать замуж за богатого турецкого бея!
– Да ты что, Реза! Увидев её красоту, разве я позволю увезти Азиту от меня! Думаю, ваша семья заслужила за неё триста афгани! Согласен?
– Обещай беречь мою сестру и не обижать, и тогда по рукам!