– Обещаю!
Жениха и невесту, покрытых шалью, подводят к большому зеркалу (обряд ойнемесоф). Саид осторожно приподнимает шаль с лица невесты, и они вместе смотрят друг на друга в зеркальном отражении. Затем женщины принесли свадебный торт, Саид взял руку Азиты, чтобы вместе надрезать торт.
– Межгян, – обращается свидетель к тёте невесты, – утром ты должна будешь продемонстрировать простынь, чтобы подтвердить честность девушки!
Азита в красивом зеленом платье массирует Саиду шею.
– Мадина-амбог, принеси нашему мужу топленого молока! – кричит молодая жена из завеса с их Саидом спального места.
Мадина не отвечает.
– Язык проглотила, зан? – следом кричит афганец. – Иди на кухню, проверь, что она делает! – велит Азите.
Мадины не было. Азита нагрела на газовой горелке молоко. Когда вошла старшая амбог, она обернулась.
– Ты справишься? – поинтересовалась Мадина.
– Да. Но не смогла вытащить лепешки из печки.
– Вичку надо держать вот так, чтобы один конец воткнуть в лепёшку, а другим зажать, чтобы легко вынуть.
Молодая жена налила топленое молоко в кружку, взяла лепешку и ушла в комнату.
Саид нежно её поцеловал и, отломив кусок лепешки, положил в рот Азите.
– Умница моя. Всё-то ты умеешь.
– А что Мадина-амбог делает каждый день на заднем дворе?
– Не обращай внимания!
Мариам-апа пришла рано утром в дождливую погоду к сыну. Он и Азита ещё спали. Встретила свою свекровь Мадина.
– Мадар! Что случилось? – взволнованно произнесла она.
– Просто так прийти нельзя, что ли? Я к сыну в гости, не мешай!
Мариам оттолкнула старшую невестку и прошла в комнату.
– Дорогие мои, просыпайтесь!
Саид вышел из-за завеса.
– Мадар?
– Пришла проведать вас с невестушкой. Азита, выйди, дочка! У меня тебе подарки.
Азита вышла к свекрови в халате.
– Мадар! Очень рада вас видеть!
– Садись, дочка! Смотри, что я тебе принесла!
Свекровь и невестка стали перешептываться. Мариам вынула из шерстяного баула платок, вышитый вручную, и накидку к парандже для жаркой погоды.
– Нравится, Азита?
– Очень нравится!
– Чего стоишь? – крикнул Саид Мадине. – Неси чай и угощенья!
Афганка выполнила приказ мужа и накрыла стол. Саид схватил
старшую жену за плечо и толкнул в сторону стола.
– Мама не ест за столом! Переложи на пол!
– Я помогу! – заявила Азита и вплотную подошла к Мадине, перекладывающей утварь на расстеленную кошму.
В какой-то момент молодая жена взвизгнула и упала ничком на пол.
– Мадина-амбог облила меня кипятком! – закричала Азита.
Старшая жена, держащая чайник, широко раскрыла глаза.
– Куда, моя красавица? – Саид начал ощупывать свою туркменку.
– На руку. Вот, где мокрая ткань!
– Ах ты, девона! – муж ударил Мадину, и та отлетела вместе с чайником.
– Саид, я не обливала её!
– Так ты ещё и клевещешь на мою невестку в присутствии мужа! – вмешалась Мариам.
Саид и Азита сидят в гостях у Мариам. Внизу экрана надпись «Год спустя».
– Что нам делать, мадар? – опечаленно произносит сын, глядя куда-то в сторону.
– Так оставлять нельзя, это точно, – озвучивает свой вердикт старшая пуштунка. – Уже молва пошла по Кабулу, что ты второй раз женился на бесплодной. Надо что-то решать!
Мариам широко раскрывает глаза и рот.
– Мадар! У вас приступ?
– Что ты несешь, Саид! У меня план есть!
– Какой?
– Ты сам только что озвучил, – и Мариам, прислонившись к уху сына, что-то ему зашептала.
Саид зашел в дом. Мадина подметала пол.
– Мадина!
Афганка оборачивается на него и удивленно смотрит (почти за три года муж лишь пару раз называл её по имени).
– Саид! А где Азита?
– Осталась у мадар. Я тут подумал, наверное, стоит позвать муллу Мохаммеда, чтобы по-мусульмански захоронить дочку.
Слёзы покатились из глаз Мадины, и, став на колени перед мужем, она несколько раз поцеловала тыльную сторону его ладони.
Что-то маленькое, обернутое в белую простыню, лежит на дощечках, воткнутых прямо в землю выкопанной могилы. Двое юношей в тюбетейках сверху (над костями ребенка в простыне) втыкают ещё три дощечки, как бы образуя домик для маленькой Тюльпан (как окрестил её мулла Мохаммед). Первым землю с ладони бросил Саид – отец девочки, потом те же юноши закончили работу. И вот над мусульманской могилкой стоит деревянный лакированный памятник с полумесяцем и звездой.
Мадина следит за происходящим поодаль от мужчин в тени большого дерева и плачет. На устах у неё улыбка.