Кусок хлеба
Белая полоса прибоя, теряющаяся во мгле картинных желтокрасных барханов, так и застыла в памяти с высоты заходящего на посадку самолетика остановившимся экзотическим кадром. Вряд ли кто-то из нас сумел бы оценить сполна, под воздействием внезапно обуявшего чувства новизны, в раскрывающейся картине истинную сущность ее содержимого. Она затаилась памятным многим детям пейзажем с конфетной обертки «Кара-Кум», или совсем недавнем – на пачке сигарет «Кэмел». Осмысление предстоящих трудностей пока не состоялось. Под крылом голубым пятном разрасталась гладь залива, сказочно вклинившегося в пески. В материальном пейзаже осоловевшие от болтанки и тяжелой дремы глаза с трудом отыскали крошечный оазис – жалкую крупицу в бескрайнем море пустыни. Горстка поселений вжалась в прибрежную черту, и на фоне вздыбленных в небо колонн будущих эстакад, перегородивших залив, она казалась крошечной. Такое несоответствие сверху можно было выдать за масштабную оплошность картографа.
После потворств и ласк цивилизации все настолько опошлилось мыслями о достигнутом совершенстве, что, побывав здесь по случаю, назад вернуться захотел бы далеко не каждый.
Одержимый этнолог, или, может быть, увлеченный ихтиолог осмелились бы повторить знакомые по прошлым впечатлениям телесные надругательства, да и то, только те из устремленных, что оставались патриотами дела до конца своих дней, до конца живущие верой в возможное, доселе невиданное и чрезвычайно для человечества важное.
Прибрежные воды, кишащие расцвеченной всеми цветами радуги живой экзотикой, могли бы привлечь сюда праздных туристов, но атмосфера особых климатических условий далека от их предпочтения. Слабовольные здесь не задерживались. Редкостное изобилие, в известном сочетании, могло привлечь в этот земной ад и увидеть в нем скрытые прелести, лишь отщепенцев-энтузиастов и поисковиков. Эти прибывали сюда больше для утоления жажды от собственных авантюрных проектов, те, что с годами закалились в трудностях – таких совсем немного, но, к счастью, малая толика их все еще сохраняет ставшую ископаемой популяцию одержимых. Сегодня, при всем уважении к этим столпам человечества, речь пойдет о других – тоже одержимых, но далеких от высокой миссии истинных самородков, и вовсе не причастных к классике высокой морали.
Насыщенный испарениями, знакомый любителям глубинного телесного очищения, воздух в этой преисподней земли сгущается к ночи до атмосферы хорошей русской бани, В отличие, он не спасает от скопившихся шлаков – тяжелый дух выжимает из слабеющего тела сохраняемые огромной силой воли да господом Богом последние драгоценные жизненные капли. В бесконечные недели противостояния редкие поборники аскетизма, не обремененные ранними излишествами, и те дают психологический сбой. Здесь собрался не лучший генофонд нации: все те, у кого ритмично возбужденное сердце, кого в условиях, сдерживающих бурный всплеск развития родной экономики, надоумило заложить то последнее, чем он обладал до сих пор бесспорно – свое здоровье. И всего-то в обмен на мыльное лидерство среди прочей серой неприхотливой массы, в среде опостылевшей социалистической уравниловки. Если бы сложившиеся обстоятельства обязывали просто дышать или перемещаться в пространстве, тогда бы полностью отпала необходимость в освещении данных событий. Обстоятельства достоинства и чести вынуждали не только продолжать заданный предшественниками ритм, но и рвать с опережением, со свойственной времени самоотрешающей эйфорией.
Единственным наслаждением, скорее заветным желанием, оставалось растянуться после шести часов дневных пыток в бараке резервации на жестком одноместном топчане, потягивая отдающий далекой ностальгией, охлажденный до зубовного скрежета приятно вяжущий смородиновый морс. В атмосфере, контрастно противоположной твоей природе, завершался процесс, начатый задолго до тебя, но который «кровь из носа» обязан был подтвердить авторитет родной державы именно этой, последней плановой вахтой. Всего через три месяца, исчерпав срок заключенного контракта, с пуском первой очереди грузового терминала, ждали два первых судна с грузами, так нужными для отправного толчка народной власти новой демократической республики. Классическое «быть или не быть» и здесь, в далеких от дома, пожирающих море песках, подтверждало аксиому безусловности.