В воздухе повисла атмосфера, угнетающая всех. Договорились продолжить поиски в пять утра.
В тот день, 17 июля, всё было как всегда: Утром Билл связался с Хиллари, которая накануне из их дома в Чаппакве выехала в очередную предвыборную поездку по стране. Жена сообщила, что днем у нее встречи, а вечером – выступление на телевидении, так что домой она попадёт не раньше вечера в пятницу. Затем он набрал номер Моники и сообщил, что «сегодня на небе ясно». После этого он набрал Джеффа и сообщил: «Мы готовы через час посмотреть договоры страхования по старым адресам». Уже через полчаса из офисов двух страховых компаний выехали агенты – мужчина и женщина, а через некоторое время произошло быстрое превращение Билла в Джеффа и Моники в Сьюзан. Уже через полчаса бывшая стажёрка Белого дома обмякла в объятьях бывшего президента США, предварительно повесив на дверную ручку табличку «Не беспокоить». Со стороны соседей парочки всё всегда выглядело до банальности естественно: приходил страховой агент, через полчаса уезжал готовить документы, а ещё через четыре часа возвращался к клиенту, после чего довольный выходил из двери с бумагами в руках, которые уже на улице, на глазах всех соседей, складывал в кейс и спокойно удалялся. Поскольку это действо происходило четыре раза в год, все к нему привыкли. Ни Билл, ни Моника агентов не меняли, так же как те не меняли неизменные атрибуты своей внешности – очки, запоминающаяся одежда, бородка и парик.
Через час Моника в чёрном пеньюаре гладила грудь своего давнего любовника:
– Как сердце после операции?
– Нормально.
– О чём думаешь?
– Глядя на твои прелестные формы, только об одном: как бы вскочить на тебя, как олень на свою партнёршу, и сделать то, что предназначено природой.
– Так в чём дело, нападай! – Моника приподнялась и, как самка, начала привлекать движением бёдер своего партнёра. – Мне уже сорок лет, и я по-прежнему хочу от тебя ребёнка! А судя по огромному количеству любовного сока, от которого я тебя освободила сегодня, у тебя кроме меня уже никого нет.
Она вопросительно посмотрела на него, ожидая ответа, не прекращая при этом соблазнительных движений. Билл раздумывал недолго. Он кинулся на неё, как самец, победивший в долгих боях соперников, но оставивший силы на то, ради чего он был предназначен природой, – на продолжение рода. Это было очень страстно, очень ярко и так долго ожидаемо, что потом, откинувшись на кровати с широко расставленными руками, у них не осталось сил на слова. Они лежали так рядом и наслаждались каждой секундой внезапно обрушившегося блаженства.