Мало-помалу скопилось множество народу у моих ворот. Я у всякого спрашивал: "Знаешь ли, как зовут моего сына? Никандром; да, княжны и князья, его зовут Никандром!" Все качали головами, опускали руки и уходя говорили друг - другу тихо: "Он, бедный, взбесился, и не мудрено; до чего не доведет бедность?"
Когда так торжественно всем повестил я сам, что сына моего зовут Никандром, они удалились от ворот, и я вошел в комнату довольно покойно и отдал плачущей княгине дитя.
-- О чем ты плачешь, -- спросил я, -- и тогда, когда надобно благодарить бога и веселиться?
-- Поди успокойся, любезный мой князь; может быть, несчастию и пособить можно. Княжна говорит, что и не такие дела делают за деньги. Поди усни.
-- Ничего не надобно, -- вскричал я. -- Хотя бы поп дал сыну имя еще необыкновеннее, то и тут переменять не надобно. Ты ошибаешься, друг мой, не чудное имя сына привело меня в такое восхищение, которое ты почитаешь сумасшествием, а знай: я нашел клад!
-- Клад! -- вскричали все: княгиня -- оторопев и взглянув на меня с недоумением, как бы почитая это изобретение новым признаком сумасбродства; Марья -- присевши от страха по необыкновенности случая; княжна -- помертвев от зависти, как мне показалось; а все три раз по десяти произнесли: "Клад? ахти!"
Уж не давешний ли старик помог вам, князь, -- сказала Марья с робостью. -- Не ворожея ли он какой, не колдун ли?
-- Пусть он колдун или еще и больше того, а только действительно он помог найти клад!
-- Так, -- продолжала Марья, -- верно, чернокнижник: я заметила, он с большим прилежанием читал какие-то претолстые книги.
Слово "чернокнижник" привело меня в смятение. Мне сейчас представилось, с какою щедростью заплатил он мне за книги. Я взглянул на Марью пасмурно и не мог отвечать ей.
Скоро княжна Макруша раскланялась; но, как приметил я, без прежней искренности и довольно холодно. О зависть! что ты делаешь? Как издеваешься над сердцами человеческими?
Как только вышла сиятельная гостья наша, я наскоро рассказал жене и Марье о своей находке и показал деньги. Все мы дивились или глупости, или непомерной щедрости купца, или и подлинно великому, но сокровенному достоинству книг наших,
-- Это недаром, -- говорила со вздохом Марья, -- верно, он чернокнижник.
-- Хотя бы он был сам злой демон, и тогда, если начнет делать людям добро, переменится он в ангела, -- сказал я сердито и побежал к другу моему жиду Яньке. Он крайне радовался счастливой перемене моего состояния, обещался пособить советами в заведении хозяйства; но никак не хотел взять от меня той суммы, в чем заложено было платье жены моей и что переменил я коровою.
-- Янька! -- сказал я несколько горячо. -- Когда я был беден до нищеты, не краснеясь принимал от тебя дары твои. Когда я теперь слава богу... то ты не обижай - меня отказом.
Янька взял деньги и обещал прийти ко мне на вечер праздновать крестины. "Вы, князь, ни о чем не беспокойтесь! Со мною будет всего довольно!"
Мы расстались веселы.
Глава XVIII. ЧЕРНОКНИЖНИК
Возвратясь домой, я был вне себя от радости.
-- Ну, жена, с Янькою я квит; теперь можешь ты наряжаться в розовое платье, не краснеясь от стыда, и белое, не бледнея от злости. Все наше, и никому ничего не должны! Теперь посоветуем, как нам вести хозяйство. Я думаю нанять работника и девку в помощь Марье, а она станет смотреть за домашним хозяйством и нашим наследником, меж тем как мы по наступлении, бог даст, весны и лета будем работать в поле.
-- Изрядно, -- сказала жена, которая в теперешних обстоятельствах никак не хотела забыть, что она -- урожденная княжна Буркалова и настоящая княгиня Чистякова. -Изрядно, друг мой, это все хорошо; но у Мавруши, дочери Старостиной, такой прекрасный сарафан из голубой материи, что нельзя не прельститься. -- Она потупила глаза.
-- Прельщаться вредно, -- сказал я очень философски.-- Если б не эта беда, не вытоптал бы я своего огорода.
Замолчав на несколько времени, опять принялись говорить о будущем богатстве.
-- Уже мы перестроили дом и сделали новый час от часу огромнее; поля наши неизмеримы, стада неисчетны, слуги блестят в золоте и серебре, и, наконец, мы поехали в карете, запряженной шестью вороных коней, -- сказал я улыбаясь.
-- Нет, белых, -- отвечала жена доказательно. -- Это гораздо приличнее; на мне будет белое платье, белая шляпка, так следует и лошадям быть белым.
-- Ты совсем не имеешь вкуса, -- сказал я, подняв нос с важностию знатока, -надобно смотреть на симметрию; и лысый дьячок Яков это очень хорошо рассказывает, а ему можно, кажется, больше верить, нежели кому-нибудь другому; он бывал в Москве и очень недалеко от самого Петербурга.
Пораженная моим доказательством, княгиня не знала, что и отвечать; но призналась с невинностью, что слово "симметрия" для нее не очень понятно!
-- Давно бы об этом сказала, -- подхватил я. -- Все тебе растолкую. У тебя черные глаза, черные брови, черные волосы, а потому и лошади должны быть вороные! Вот тебе и симметрия! Понимаешь?
Несмотря на превосходную симметрию и важный вид мой, мы никак не могли согласиться; у каждого в голове была своя симметрия. Спор становился горячее, час от часу запальчивее; наконец, дошло было до того, что я почел за нужное поднять прародительский жезл и хотел сделать симметрию между им и спиною моей княгини, как вдруг отворяется дверь, и удивление мое было немалое, увидя, что вошли староста, человека три десятских, человек пять князей с пасмурным и величавым видом.
-- Добро пожаловать, почтенные господа, -- сказал я, упрашивая их сесть. Я был уверен, что они пришли поздравить меня с благополучием, и намеревался принять самый боярский вид. -- Что скажете, милостивые государи, новенького?
С т а р о с т а. Да, ваше сиятельство, мы слышали некоторую новость о вашем обогащении! Дай бог, только бы это было законным образом!
Я. Я очень рад, любезный Памфил Парамонович! Бог благословил меня нечаянным образом. Теперь у нас с женою идет разноголосица, как устроить хозяйство. Она хочет так, а я иначе. Вы кстати пожаловали. Будучи такой мудрый человек и зная совершенно политику унаваживать землю, пахать, сеять и жать хлеб, вы, конечно, подадите мне благоразумный совет.
С т а р о с т а. Не хвастовски сказать, я в этих делах из первых знатоков в деревне и не откажусь пособить вам, как скоро вы удовлетворительно будете отвечать на мои вопросы.