Недостаточная организационная и материальная подготовленность мобилизационных мероприятий была названа одной из причин беспорядков. Так, недостаток корма для лошадей приводил к гибели реквизированных животных, что вызывало возмущение крестьян. Для призванных не хватало продовольствия, одежды, помещений. Плохие условия содержания толкали людей на самовольные отлучки и возвращение домой. Оказавшись на нелегальном положении, дезертиры активно участвовали в крестьянских выступлениях[1176]. Некоторые волостные военные комиссары из местного населения, опасаясь за свои семьи и имущество, не только не противодействовали беспорядкам, но и сами участвовали в них.
Одной из главных причин восстаний комиссия называла усилия англо-американского империализма по срыву мобилизации, как составную часть их общей борьбы с диктатурой пролетариата[1177]. В докладе это положение не раскрывалось, поскольку не было выявлено каких-либо материалов, подтверждающих это. Но эта мысль стала одной из ведущих в коммунистической пропаганде во все годы гражданской войны. С большим основанием белогвардейские армии определялись как организующие центры контрреволюции.
Серьезный упрек был сделан в адрес губернских и уездных чрезвычайных комиссий, не разглядевших реальной угрозы в скоплении офицеров в деревнях и не принявших своевременных мер.
Определив социальную базу восстаний — кулаки, дезертиры и втянутые обманом и угрозами средние крестьяне и часть бедноты, комиссия ВЦИК тем не менее сделала вывод о том, что внутри Советской России в настоящее время нет сил, которые “организованным выступлением могли бы угрожать Советской власти”[1178].
Приведенный комиссией Смидовича перечень причин крестьянского повстанческого движения, был, разумеется, не полон. Главная из них — доктринальные основы большевисткой политики — даже не упоминалась. Вместе с тем упорное сопротивление российской деревни коммунистическому диктату вынуждало революционную власть ставить задачи по улучшению работы советского аппарата. В циркуляре НКВД, “спущенном” по телеграфу 25 декабря, отмечалось, что наряду с происками контрреволюционеров повстанческое движение провоцируется неумелыми и нетактичными действиями советских работников, их склонностью подменять руководство деревней командными методами[1179].
Вопрос о борьбе с контрреволюцией в деревне в конце ноября 1918 г. обсуждался второй Всероссийской конференцией чрезвычайных комиссий. 28 ноября в резолюции “О кулацких восстаниях” отмечалась необходимость усиления борьбы с контрреволюцией и обращалось особое внимание “на исходные пункты белогвардейцев”[1180]. 4 декабря 1918 г. президиум ВЧК издал приказ губернским чрезвычайным комиссиям об улучшении разъяснительной работы среди деревенской бедноты и усилении борьбы с контрреволюцией. Он предлагал местным комиссиям связаться с комбедами и сельскими партийными организациями и установить надзор за всеми крупными селами и волостями. Агитирующих против Советской власти арестовывать и препровождать в ЧК. Но делать это надо так, подчеркивалось в приказе, “чтобы при этом не страдала и не озлоблялась деревенская беднота, которую арестовывать не надо”. Бедноте необходимо разъяснять, что действия кулаков и белогвардейцев направлены на восстановление власти помещиков и капиталистов[1181].
19 декабря был издан приказ об изменении и улучшении методов работы местных чрезвычайных комиссий, неправильные действия которых особенно озлобляли крестьян. В связи с новой политикой Советской власти в отношении мелкобуржуазной демократии, президиум ВЧК предписывал местным чрезвычайным комиссиям быть внимательнее к колеблющимся мелкобуржуазным массам, не применять террор к политически пассивным группам, дать им возможность работать под контролем Советской власти[1182]. Практика ЧК, однако, давала примеры далекие от подобных рекомендаций.
1180
Из истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, 1917-1921: Сб. документов. М., 1958. С. 226.