Крупным очагом дезертирского движения стал тыл VI армии Северного фронта. Движение началось одновременно на смежных границах Вологодской, Костромской и Ярославской губерний. В Ярославской губернии восстание распространилось на три района. В первом, охватившем Угличский, Мышкинский и Мологский уезды, руководили восставшими местный помещик офицер князь Гагарин, поручик Виноградов и офицеры Пашков, братья Озеровы и др. Второй район охватил весь север губернии — Пошехонский уезд, часть Рыбинского и Тутаевского уездов и прилегающие уезды Вологодской губернии. Здесь командовали “зелеными” граф Мейер, князь Голицын, прапорщик Максимов. Третий очаг — Любимский уезд, часть Даниловского и западная часть Костромской губернии[1340].
20 мая в Угличском, Мышкинском и Мологском уездах восставшими были разогнаны волостные Советы, многие советские и партийные работники убиты. Два отряда дезертиров направились к Угличу и Мологе. В начале июня дезертирские отряды в этом районе были разбиты. Князь Гагарин и два его помощника офицера были убиты. 5 июня в районе Мологи был разбит и почти тысячный отряд Голицына. Крестьяне были отпущены по домам[1341]. Вскоре около г. Мышкина был разбит отряд поручика Виноградова[1342].
Сложнее было в районе Пошехонья-Данилова и Любима, где создалась реальная угроза VI армии Северного фронта. 5 тысяч организованных и вооруженных дезертиров подошли к Пошехонью, разгромив по пути Советы, коммуны, взяв заложников из семей красноармейцев и коммунистов. 5 июля 1919 г. Реввоенсовет армии в районе восстания ввел осадное положение. Только 10 июля, сконцентрировав отряды из Вологды, Рыбинска, Ярославля, Грязовца, удалось разбить повстанцев[1343]. После этого за несколько дней в военкоматы явилось около 3000 дезертиров[1344].
В Любимском и Даниловском уездах офицеры Пашков и Озеров привлекли значительную часть уклонившихся и призывников, организовав их в 12 отрядов по типу царской армии. Они называли себя “Народной армией”, вели политическую работу, агитируя за Учредительное собрание. Восставшие громили Советы, разрушали мосты, железнодорожные пути, разграбили эшелон с оружием. К концу июля “зеленые” были рассеяны, но окончательно они были ликвидированы лишь в 1920 г. До пяти тысяч дезертиров укрывались в Уреньском крае Костромской губернии, где борьба с ними затянулась до 1921 г.[1345], чему способствовали особенности этого лесистого отдаленного района.
Массовое уклонение от призыва и дезертирство из армии создавали еще один фронт гражданской войны, проходивший через каждую деревню. Это был крестьянский фронт борьбы. Зимой и весной 1919 г. колебания крестьян Сибири, Урала и Поволжья использовал Колчак. Летом 1919 г. на сопротивление крестьян продразверстке, на движение дезертиров в Саратовской, Воронежской, Тамбовской, Курской, Орловской, Тульской и других губерниях центра страны и Украины делал ставку Деникин, рассчитывая не только уничтожить Красную Армию на фронте, но и взорвать Советскую власть в тылу. И это ему в определенной мере удалось. В результате в начале июля “наступил один из самых критических, по всей своей вероятности, даже самый критический момент социалистической революции”, — признавал Ленин в письме “Все на борьбу с Деникиным!”
Движение дезертиров в Центральной России не получило освещения в советской исторической литературе. Поэтому даже такие исследователи, как О. Рэдки, М. Левин, М. Бернштам и М. Френкин, свободно ориентирующиеся в проблемах народного сопротивления в годы гражданской войны, считали, что оно существовало лишь в Черноморье (о чем имеется документальная работа Н. Вороновича) и отчасти на Украине. “В Средней России, на юге России и в Сибири, — пишет Бернштам, — зеленого движения не было, если не называть зеленым, как это часто ошибочно делается, просто политически разложившиеся отряды из матросов, из дезертиров Белой и Красной Армии или отряды грабителей, бандитов. Таковых было немало во все смутные времена во всех странах, при историческом анализе они выпадают в осадок”[1346]. Не зная о масштабах развития этого движения в Центральной России, Бернштам делает явно поспешный и необоснованный вывод: “Зеленое движение и третья сила (к ней он относит демократические и социалистические партии и массу российской интеллигенции — Т.О.) в историческом смысле оказались в значительной степени силой прокоммунистической, как и все левые движения, массовые и политические. Они сражались против белых и против национальной России, лишь отчасти и прерывно против красных”[1347]. Стоит напомнить, что борьба украинских крестьян под руководством Н. Махно носила открытый политический антикоммунистический характер. В Поволжье и Центре страны дезертирско-зеленое движение также имело четко выраженную антикоммунистическую направленность. В июле 1919 г. дезертиров в европейской части России было 266 тыс., в августе — 284 тыс., а за все месяцы второго полугодия 1919 г. — 1545 тыс. человек.[1348]
1340
РГВА. Ф. 10. Оп. 2. Д. 1249. Л. 9; Внутренние войска Советской республики. 1917-1922. Документы и материалы. М., 1972. С. 103-104; Гладков А. Разгром кулацко-дезертирских восстаний в Ярославской и Костромской губерниях // Ярославский альманах. Ярославль, 1942. С. 279.