Из всех уездов посыпались жалобы. Вот несколько документальных свидетельств. В селе Б. Липовица Тамбовского уезда уполномоченный по продразверстке Тарасов и начальник продотряда Халунцев ради забавы зарыли по шею в землю 75-летнего старика Ерохина. Губпродкомиссар Гольдин встал на их защиту[1431]. В том же селе уполномоченный губпродкома, он же член продовольственной коллегии губернии (фамилия не названа. — Т. О.), 5 марта с продотрядом в 15 человек остановился в доме крестьянина Моссова, которого они без оснований заподозрили в укрывательстве сына, якобы дезертира (он был уволен из армии “по чистой”). За это пересекли плеткой всю семью: жену, трех сыновей, дочь и зятя Булатова, которого били прикладами, не позволяя кричать под угрозой расстрела. Три дня бесплатно питались, заставляя семью работать на отряд. У Моссовых, кроме продовольствия, были забраны личные, хозяйственные и другие вещи[1432]. В селе Новая Слобода Чернявской волости того же уезда агент упродкома Попов, производя самовольные реквизиции, добился выполнения разверстки, а при оформлении акта уменьшал количество и вес взятых продуктов[1433]. В Туголуковской и Кабано-Никольской волостях Борисоглебского уезда продотряды не составляли акты на конфискованные вещи, население избивалось плетками, насиловались женщины. В деревне Протасовка агент Сунис подвергал пыткам не выполнивших разверстку[1434]. В Демшинской волости Усманского уезда комендант отряда Светлов сек женщин плетками, бил и членов Совета. На вопрос председателя Совета Шишкина “имеете ли вы право сечь?” — был дан ответ: “Декрета о запрещении бить плетками нет”[1435]. В этом же селе крестьянин И.Н. Чернышев, боясь лишиться имущества за несдачу картофеля, которого у него не было, вырыл из земли уже посаженный резаный картофель[1436]. При реквизиции хлеба в Павловской волости были избиты и подвергнуты издевательствам 40 человек, изнасилованы жены красноармейцев, совершены грабежи, у семей красноармейцев отобран весь хлеб[1437].
На армейской партконференции, состоявшейся 29 июля 1921 г. в Тамбове, А.С. Казаков (один из руководителей борьбы с крестьянским “бандитизмом”) рассказывал следующее. “Крестьян, с целью выполнить всю разверстку, подвергали пыткам и пыткам ужасным: наливали в сапоги воды и оставляли на морозе, опускали в колодцы, подпаливали бороды, стреляли из револьверов мимо уха и т.д. и т.п. Нередко эти пытки применяли к тем, кто выполнили всю продразверстку, однако от этих требовали новых взносов. В губпродком летели тысячи жалоб о незакономерных действиях продотрядов и агентов на местах, однако, эти заявления не рассматривались, не давалось соответствующего хода делу”. А.С. Казаков, как и всякий коммунистический деятель тех лет, объяснял “незакономерные действия” продорганов тем, что посылаемые ими в деревни продотряды в значительной части состояли из дезертиров, а продагенты — из эсеров, кооператоров, сознательно дискредитировавших Советскую власть в деревне[1438]. Однако Тамбовский уездный комиссар по продовольствию Волк-Карачевский докладывал уездному исполкому 11 июня 1920 г.: хлеба и картофеля у крестьян нет, вместо них готовы сдать скот. На ультимативные требования предлагают арестовать себя: всюду плач вдов, жен красноармейцев. В селах Панзарской волости с нескольких сот жителей собрали только 25 пудов. “Но их взяли так, — признавался комиссар, — что не оставили ни одного фунта на семью. Как быть, что предпринять? Хлеба в действительности нет”[1439]. В Москву поступало много сообщений о настоящем голоде в губернии. Но с этим коммунистическая власть не считалась.
11 июня Гольдин издал распоряжение о немедленном выполнении разверстки, в противном случае крестьянам угрожали полная конфискация имущества, арест всего села, отправление жителей в Тамбов. “Предупреждаю, — указывал он продотрядам и агентам, — никаких колебаний, действуйте массой и конфискуйте только в массовом масштабе”[1440]. Председатель губисполкома А.Г. Шлихтер приостановил выполнение этого распоряжения.
1438
Фатуева Н.В. Противостояние: кризис власти — трагедия народа. Рязань, 1994. Приложение 11. С. 256.