М.Бернштам в крестьянском повстанчестве не видит социалистических мотивов, считая его “последовательно антисоциалистическим, независимо от тех или иных узких тактических лозунгов”. Лозунг “Советы без коммунистов!” он отказывается рассматривать как нечто демократическое: “это все, что угодно, некие новые или старые муниципальные институты, восстановление земства, любые формы порядка на местах, но меньше всего та или иная форма так называемой “трудовой демократии”, означающей политическое вмешательство политических сил в экономическую жизнь трудового народа”. Это, заключает автор, тактика, направленная “не только против Октябрьской революции, но и против Февральской, против всей левой демократии, против всего 1917 г., начиная с Февраля, направленность глубоко консервативная”. Сопротивление крестьян, подчеркивает автор, и с ним нельзя не согласиться, “было направлено не против отдельных, особенно временных мероприятий коммунистического режима, а против всех социалистических преобразований как таковых”[1455].
В антикоммунистическом движении Тамбовской губернии участвовало все взрослое мужское население; в него было вовлечено до 50 тыс. крестьян. Против тамбовских крестьян правительство направило 100-тысячное войско[1456]. Руководство карательными акциями осуществляли боевые командиры Красной Армии, отличившиеся в борьбе с Колчаком, Деникиным, Врангелем и мятежным Кронштадтом.
М.Н. Тухачевский оставил небезынтересный труд, обобщавший опыт борьбы Красной Армии с крестьянскими восстаниями. Автор видел истоки крестьянской борьбы, оценивая “тамбовский бандитизм” как крестьянское восстание, вызванное продовольственной политикой[1457]. В руководителе движения, А.С. Антонове, он признавал одаренного организатора и командира, ставя его и движение, носящее его имя, в один ряд с Махно и “махновщиной”[1458]. Борьбу приходилось вести “в основном не с бандитами, а со всем местным населением”, и это были “не бои и операции, а, пожалуй, целая война”[1459]. Тухачевский понимал, что справиться с народным движением, всемерно помогающим своим партизанским отрядам и недоброжелательно относящимся к Красной Армии, можно было не уничтожением “банд”, а восстановлением доверия народа, новой советизацией деревни[1460] и изменением экономической политики. “Без фактического осуществления нами на месте новой экономической политики, без привлечения крестьянства на сторону советской власти нам никогда не удалось бы полностью ликвидировать восстания. Это является основой борьбы”,[1461] — признавал он. Крестьянское повстанческое движение “не может быть в корне ликвидировано, если рабочий класс не сумеет с крестьянством договориться, не сумеет крестьянство направить так, чтобы интересы крестьянства не нарушались социалистическим строительством государства”[1462].
Правильное понимание причин и характера борьбы крестьян не остановило Тухачевского, как истинного коммуниста, перед применением средств военного подавления и других “искусных мероприятий” против восставшего народа. Им была разработана инструкция по ведению войны против восставших. Кроме разгрома вооруженных формирований, в ней предусматривались оккупация районов распространения восстания и применение мер изоляции повстанцев. Система разработанных мер должна проводиться “с непогрешимой методичностью... последовательностью и жестокой настойчивостью”[1463]. Инструкция предписывала: “1) никогда не делать невыполнимых угроз, 2) раз сделанные угрозы неуклонно, до жестокости, проводить в жизнь до конца, 3) переселять в отдаленные края РСФСР семьи несдающихся бандитов, 4) имущество этих семей конфисковывать и распределять между советски настроенными крестьянами — это внесет расслоение в крестьянство, и на это может опереться советская власть”. Эти же меры можно использовать для разведки, что создаст непреодолимую грань между крестьянами и “бандитами”. Инструкция легла в основу знаменитого приказа № 130 от 12 мая 1921 г., подписанного Тухачевским и Н.Е. Какуриным, начальником оперативного штаба.
1457
Тухачевский М.Н. Борьба с контрреволюционными восстаниями // Война и революция. 1926. №8. С. 4, 5.