Чтобы выяснить намерения правительства и доказать ему пагубность деятельности крестьянских организаций, съезд направил в Петроград делегацию. Она была принята Г.Е. Львовым, В.М. Черновым и председателем Главного земельного комитета А.С. Посниковым. Львов и Посников заверили делегацию, что ими принимаются меры, отвечающие пожеланиям съезда. Вскоре на свет появились известные циркуляры Пешехонова, Церетели и Ракитникова. Председатель Главного земельного комитета обещал ввести представителей землевладельцев в земельные комитеты, что вскоре и было сделано.
И только министр земледелия эсер Чернов не дал определенного ответа ни на один из поставленных ему вопросов, чем вызвал немалое неудовольствие земельных собственников, развернувших против него кампанию в печати. Съезд ВСЗС пришел к выводу, что коалиционное Временное правительство во главе с эсерами не справляется со своими задачами и должно быть заменено “сильной властью”.
Получив поддержку центральной власти, земельные собственники от подавленности и смирения переходят к более решительной борьбе с крестьянскими комитетами. С июля резко возросли судебные санкции против самовольных действий крестьян. Под суд отдаются уже не отдельные активисты, а весь состав крестьянских комитетов, как того требовал съезд ВСЗС. Судебные преследования членов крестьянских комитетов приняли массовый характер в Псковской, Новгородской, Уфимской, Казанской, Московской, Смоленской, Тульской, Симбирской, Воронежской и других губерниях. В июле-августе зарегистрировано 39 случаев вооруженного подавления крестьянских выступлений[104].
В начале августа вопрос о положении местных земельных комитетов обсуждался Советом Главного земельного комитета. Докладывал эсер П.А. Вихляев. Он сообщил, что земельные комитеты “действуют сепаратно, не признавая руководства верхних инстанций. Местные власти и прокурорский надзор на местах всячески препятствуют земельным комитетам”[105].
Совет Главного земельного комитета постановил в категорической форме требовать скорейшей разработки законов, упорядочивающих земельные отношения. 4 августа Совет подготовил докладную записку на имя Керенского. В записке отмечалось, что несмотря на репрессии, “происходит стихийное стремление населения к удовлетворению острой земельной нужды”, а власть и общественные организации не в состоянии удержать крестьян от захватов. Совет обращал внимание главы правительства “на опасную неопределенность”, создавшуюся вследствие, с одной стороны, сохранения старых законов и условий землепользования, а с другой стороны, все большего распространения в сознании крестьян того мнения, что они имеют право на землю и что существовавшие до революции поземельные отношения необязательны. В таких условиях арест членов местных земельных комитетов, был бы мерой рискованной, могущей привести к серьезным осложнениям на местах[106]. Он настаивал на скорейшем издании законов, регулирующих земельные отношения и определяющих права местных земельных комитетов.
4 августа Исполком Всероссийского Совета крестьянских депутатов обсуждал вопрос о деятельности земельных комитетов. Было решено послать делегацию к Керенскому с требованием немедленно принять закон, регулирующий земельные отношения, не дожидаясь Учредительного собрания.
9 августа Временное правительство заслушало законопроект Главного земельного комитета, предусматривающий исключительное право комитетов регулировать земельные отношения на местах до Учредительного собрания. Кадеты подвергли проект резкой критике и он был отклонен.
11 августа правительство рассматривало земельный проект Чернова, содержавший значительные уступки земельным собственникам. Но и этот проект для кадетов в правительстве был неприемлем и его обсуждение отложили[107].
22 августа вновь Исполком Всероссийского Совета крестьянских депутатов обсуждал вопрос о санкциях против земельных комитетов. Эсер Н.И. Ракитников находил их правомерными[108], но под давлением левых был вынужден направить министрам юстиции и внутренних дел письмо, в котором указывал на юридическую необоснованность привлечения земельных комитетов к уголовной ответственности. По мнению Ракитникова, в условиях глубочайшего кризиса правосознания и полной неопределенности норм, пределов и форм деятельности комитетов, они пытались добиться примирения чрезвычайно обостренных отношений между помещиками и крестьянами[109].
104
Сторожев В. Союз рабочего класса и беднейшего крестьянства в социалистической революции. М., 1954, c. l11.