Брат заметил, что во втором доме от края чем-то заделаны окна…
— Сюда!
Они ввалились внутрь, все с головы до ног в грязи, в жидком песке, и нарвались на ствол автомата…
Который сразу же опустился.
— Салам алейкум… — сказал Брат.
Двое: один в углу, «соображает» какую-то жратву из сушеного мяса, другой — на стреме, за завалом из каких-то ветвей и обломков мебели.
— Товарищ подполковник, а вы-то здесь от-куда?..
— Двояк тебе, Ветер. Первый — за выбор укрытия, мать твою, это единственный дом, где окна чем-то заделаны. Вторая — за длинный язык…
— Так точно.
— Что это за дом? — спросил Брат, немного успокоившись.
— Здесь живут мааданы, болотные арабы, — ответил араб, — точнее, жили. Этот городок построили для них британцы. Говорят, что каждый такой дом стоит не меньше миллиона американи, только вот жить в нем никто не хочет. Мааданы хотят жить, как жили их предки, на болотах, в домах из тростника…
12 июня 2016 года
Республика Ирак
Басра, район аль-Амтахия
Настала ночь, но свежести не было и в помине. Обычная для Востока жара в сочетании с грязью, с пыльным ветром, с водой, с хамсином создавала совершенно ужасающие условия для существования. Мельчайшие частички пыли, переносимые ветром вместе с водой, оседали на кожу и на одежду, за какие-то полчаса делая человека похожим на ожившую глиняную статую. Совершенно не факт, что в таких условиях будет надежно работать даже «калашников», а больше чем у половины группы капризные и ненадежные «М4» и их различные модификации, взятые, чтобы «не выделяться на фоне». Непонятно было и то, как выводить заложников в такой кошмар, они могут просто потеряться на улице, отбиться от группы, их можно не довести до условленного места на реке. Хорошим в этом во всем было то, что точно в такой же ситуации был и их противник. Он точно так же тонул в грязи и превращался в живые глиняные статуи на ветру. Одна из проблем — как избегнуть патрулей на подходе к цели — была решена: патрулей просто не было. Иракцы вообще подходили к жизни своеобразно: работали только тогда, когда это было нужно им самим или когда за ними кто-то смотрел. Сейчас ни один дурак просто не высовывался на улицу, патрульные машины кучковались у заведений, где было тепло, чисто и подавали что-нибудь вкусное.
Они намеревались бросить машины на границе квартала, но в такую погоду рискнули подъехать почти вплотную и не прогадали. Ветер немного стих, но лил дождь, такой, что казалось, разверзлись небесные хляби…
Брат посмотрел на часы. Времени немного было.
— Приготовиться…
Все молча сняли оружие с предохранителей. Для ближнего боя у всех были пистолеты разных моделей с глушителями, и многие предпочли именно их. Уличные фонари — никто не осмеливался их разбивать на улице, где жил начальник полиции — едва светились в бурой мгле. Потом вдруг погасили. Все разом…
Взрывные устройства они разместили просто и без затей — на столбах, чтобы обрушить целую секцию и гарантированно оставить нужный район без питания. Это происходит здесь постоянно, подрыв мачт ЛЭП — излюбленное занятие радикалов: платят немного, зато шансов попасться почти никаких, к каждой мачте полицейского не поставишь.
Одновременно в голове у девятерых включился таймер оперативного времени. А его немного — совсем не много. Это тебе не мирное побережье Испании, где им тоже пришлось работать и где полицейский, получающий сообщение о перестрелке с использованием пулеметов и гранатометов, должен сначала прийти в себя. Нельзя недооценивать иракцев, их учили американцы. И хотя научили не всему — у них перед американцами есть одно критически важное преимущество. Нет правил, зато есть готовность идти до конца…
Компаунд был окружен высоким забором в два человеческих роста, поверху была пущена проволока, и судя по изоляторам — электрический ток. Пройти такой забор чисто и тихо, ничего не взрывая, было невозможно, но это и не было нужно. Тот, кто проектировал забор как часть системы безопасности компаунда, допустил серьезную ошибку, даже две. Первая — основные ворота. Большие, мощные, крепкие, способные остановить даже грузовик, но при этом на воротах не было караулки, не было вооруженной охраны, они были автоматическими. Возможно, расчет был на то, что перед забором будет стоять вооруженная полицейская машина, но ее сейчас не было. И ворота оказались без охраны. Второе серьезное упущение: кроме основных ворот были и вторые, запасные, непонятно зачем, каждые ворота — это дыра в системе безопасности, требующая постоянного присмотра. Скорее всего, это были ворота для прислуги, об этом говорило хотя бы то, что они были узкими и низкими — даже для невысоких в общей массе иракцев, чтобы пройти эти ворота, надо было пригнуться. Как известно, нет худшего хозяина, чем бывший раб, а Салем бин Тикрити был как раз бывшим рабом Саддама. И нет более спесивого и жалкого человека, чем тот, который наголодался в детстве: получив все, он никак не может наесться…