Особым примером благоприятствования иммигрантам является Нью-Йорк, в силу своей традиционной либеральности и насыщенности иммигрантами. Сегодня иммигранты в первом поколении составляют 40 % населения Нью-Йорка, а, включая детей иммигрантов, родившихся уже здесь, — это 4,8 миллиона человек, то есть ⅔ населения восьмимиллионного города! Пятьсот тысяч из них не имеют надлежащих документов. В 2003 году мэр-республиканец Майкл Блумберг, который согласно республиканской традиции стремится сократить муниципальные расходы и вроде бы должен придерживаться силовых мер, тем не менее издал известный закон № 41, обеспечивающий защиту личной информации и доступ к основным городским услугам всем людям, вне зависимости от их иммиграционного статуса. Согласно этому закону полицейский не может выяснять иммиграционный статус человека, если тот является жертвой или свидетелем преступления или обращается к полицейскому за помощью (но полицейский может выяснять иммиграционный статус человека, если он подозревает его в нелегальной или преступной деятельности). Аналогичным образом чиновники городской администрации не имеют права выяснять иммиграционный статус человека, если того не требует закон или предоставление запрашиваемой услуги. Более того, даже если иммигрант сообщает городскому чиновнику о своем нелегальном статусе, тот не может передавать эту информацию другим ведомствам (за исключением случаев, когда того требует закон). Список муниципальных услуг, предоставляемых всем людям, вне зависимости от их иммиграционного положения, содержит 17 пунктов — от медицинского страхования для детей в возрасте до 19 лет, государственного образования, школьного питания и до консультирования в случаях бытового насилия и защиты Комиссией по правам человека от дискриминации.
Совсем другой подход к нелегальным иммигрантам практикуют федеральные силовые ведомства. Попадание в сети ФБР или другого силового агентства — неприятный опыт для нелегального иммигранта. Этот опыт может стать еще более неприятным, если нелегал чем-либо — национальностью, странным поведением — вызывает дополнительные подозрения силовиков, сегодня настроенных в первую очередь на пресечение террористических угроз. Из гуманного мира по Локку, где царят добро и достоинство, человек попадает в мир по Гоббсу, где жизнь действительно «злобна и жестока». Однако такой подход применяется в меньшинстве случаев — в отношении к нелегальным иммигрантам в США преобладает содействие или как минимум терпимость.
Стоит заметить, что президент Буш, несмотря на свою склонность к силовым методам решения проблем, практикует весьма либеральный подход в вопросах иммиграции. Его идеалистические убеждения и губернаторство в штате Техас, где мексиканцы составляют 60 % (!) населения, 34 % из которых нелегалы,[29] определили выбор политики скорее содействия, чем преследования.
Иммигрантское прошлое и настоящее Америки производит уникальный эффект на ее видение мира. В некотором смысле иммигрантская суть «стягивает» мир к Америке. Учитывая разнообразие происхождения иммигрантов, съезжавшихся в Америку из всех концов планеты, Соединенные Штаты воспроизводят в уменьшенном размере мировую политическую карту: так, в нью-йоркских школах учатся дети 116 национальностей. Обосновавшись в Америке, иммигранты не порывают раз и навсегда со своей первой родиной. Так или иначе остаются родственные, дружеские, деловые, эмоциональные связи с ней; как минимум иммигранты к своей родине неравнодушны. Национальные истоки сохраняются через поколения: каждый американец сможет рассказать, из какой далекой страны приехали его прадеды и прабабки, и часто может рассказать это в деталях, с названием деревни под Львовом или Вильнюсом.
Эта связь со своей страной значит, что им не все равно, в каких условиях живут оставшиеся там соотечественники. Параллельно, будучи погружены в информационную и общественную американскую среду, иммигранты проходят через серьезную и неизбежную, если только ей не сопротивляться намеренно, мировоззренческую трансформацию. Через несколько месяцев или лет, в зависимости от восприимчивости натуры, недавно прибывший иммигрант будет как истый американец рассуждать об ущемлении прав человека в прежней его стране. Стремление к улучшению ситуации там стимулируется и активным предприимчивым темпераментом иммигранта, которым он обязательно обладает, если совершил такой дальний переезд, и недовольством какими-либо аспектами жизни в своей стране, которое и привело его в Америку.