Через два дня представитель Министерства обороны РФ заявил, что якобы не военнослужащие, а "боевики, переодевшись в военную и милицейскую форму, совершают акты мародерства в отношении мирного населения"20.
О грабежах гражданского населения военнослужащими федеральных сил свидетельствуют и данные МВД и прокуратуры ЧР, которые имеются в распоряжении ПЦ "Мемориал".
После взятия Грозного зимой 1995 г. многочисленные факты массового вывоза на военной технике гражданского имущества были зафиксированы на постах ГАИ Республики Ингушетия, через территорию которой имущество вывозилось в Северную Осетию.
По свидетельству журналистов21, находившихся в августе 1996 г. на российской военной базе в пригороде Грозного Ханкале, грабежи имущества из домов жителей города не скрывались федеральными военнослужащими, а стали для них повседневностью, нормой жизни:
---------------------------------------------------------------------------"Но есть и другая статья дохода, сами бойцы называют это ласковым словом "мародерка". То, что мародерка практикуется с первых дней войны, никто из бывалых солдат особенно не скрывает. Тащат все - утюги, чайники, видеомагнитофоны, люстры, персональные компьютеры. Особой популярностью пользуются ковры. - Когда мы стояли в поле, под Гудермесом, - вспоминает Юра, - у нас все палатки были в коврах. По земле вообще не ходили. От палатки к палатке ковровые дорожки тянулись. И все-таки "мародерка", или "подарочки" (так еще называют чеченские трофеи), не такая уж большая статья дохода. В Грозном, и без того ограбленном со всех сторон, сегодня много уж не возьмешь. <...> Ханкалинское начальство прекрасно знает и о "мародерке", и о прочих "шалостях" бойцов, но закрывает на это глаза. Не может по-другому"22. ---------------------------------------------------------------------------
В качестве примера такой "мародерки" можно привести действия разведывательного батальона 205-й бригады МО, чьи позиции во время августовских боев в Грозном располагались в 16-этажных домах в районе старого аэропорта по улице Алтайская. Боев и обстрелов в этом районе не было, и дома остались целыми. Как рассказали жители этих домов представителям правозащитных организаций23, пришедшие военнослужащие вынудили всех жителей срочно покинуть квартиры. Затем очевидцы наблюдали, как к их подъездам неоднократно подъезжали машины, в которые солдаты грузили вещи. По окончании боев, когда военнослужащие ушли, почти все квартиры оказались ограблены.
Хусейн Хамидов, проживающий в квартире 51 в доме 15, сделал попытку спасти свое имущество, используя знакомство с майором В.Я.Измайловым, в то время ответственным за воспитательную работу в одной из частей 205-й бригады. Для этого он вместе с майором сумел войти в свой дом и заколотить досками двери своей квартиры (на тот момент она была лишь частично ограблена). На увещевания майора разведчики просто не реагировали. После ухода российских солдат Х.Хамидов нашел свою квартиру практически пустой.
* * *
Были зафиксированы также случаи преднамеренного уничтожения имущества гражданского населения. На это жаловались многие жители Грозного. Однако наиболее известным и исследованным примером являются события в селе Самашки 7-8 апреля 1995 г.24 В селе были разрушены дома не менее чем в 198 дворах, здания двух школ и т.д.
[Ruina1.JPG] Самашки. Дом по ул.Выгонной. Фотография Андрея Блинушова
Лишь часть многочисленных разрушений жилых и общественных зданий результат обстрелов села и происшедших там вооруженных столкновений. Большинство домов было разрушено в результате преднамеренных поджогов, совершенных военнослужащими ВВ и сотрудниками МВД РФ. По свидетельствам жителей Самашек, остававшихся в селе 7-8 апреля, множество домов было подожжено 8 апреля во время "зачистки" села. Характер разрушений подтверждает показания жителей: очень часто в разрушенных и сожженных дворах целы ворота и заборы, выходящие на улицу; на них и на стоящих стенах нет следов ни от пуль, ни от осколков гранат, мин или снарядов. Представители НМПО лично видели, что наибольшее число пожаров в селе началось именно в первой половине дня 8 апреля, когда в селе производилась "зачистка".
---------------------------------------------------------------------------
Горное село Жани-Ведено (38 дворов, дома саманные) было оставлено жителями 6 апреля 1996 г. из-за обстрелов. Вскоре оно было занято федеральными войсками. При этом, по словам местных жителей, большинство домов были еще целы. Примерно в течение месяца федеральные войска не разрешали никому приближаться к селу. После ухода войск в селе остался лишь один не разрушенный дом. Жители обвинили военнослужащих в преднамеренных поджогах домов. При посещении села 22 мая 1996 г. представитель ПЦ "Мемориал" А.Н.Миронов зафиксировал, что лишь немногие из домов разрушены взрывами снарядов и бомб. В большинстве же дворов на пепелищах домов не было ни воронок от взрывов, ни каких-либо других следов применения оружия, они окружены нетронутой травой.
17 апреля 1996 г. после того, как село Чири-Юрт выполнило предъявленный генералом В.Шамановым ультиматум, освободив содержавшихся в селе с лета 1995 г. пленных военнослужащих, после проведенной без эксцессов "проверки паспортного режима" в тот момент, когда блокировавшая село техника уже покидала позиции, выстрелом из танкового орудия был до основания разрушен дом Абдуллы Дахаева. Дахаев был известен как активно действующий представитель структур ЧРИ в селе и на тот момент скрывался после побега с неофициального пункта содержания задержанных в Ханкале. Разрушение дома можно квалифицировать лишь как акт мести, от которого пострадали в первую очередь жена и дети Дахаева.
Летом 1996 г. в селе Ведено федеральными силами в качестве карательной меры был преднамеренно взорван дом отца Шамиля Басаева. При этом официально утверждалось, что в этом районе упала невзорвавшаяся бомба, которую было невозможно транспортировать или разминировать на месте.
РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений
3.10. УНИЧТОЖЕНИЕ ОБЪЕКТОВ КУЛЬТУРЫ
Статья 16 Второго дополнительного протокола к Женевским конвенциям запрещает ---------------------------------------------------------------------------"совершать какие-либо враждебные акты, направленные против тех исторических памятников, произведений исскуства или мест отправления культа, которые составляют культурное или духовное наследие народов, и использовать их для поддержки военных усилий".
* * *
В результате военных действий культуре чеченского и ингушского народов был нанесен непоправимый ущерб.
Авторы доклада не располагают данными, позволяющими утверждать, что объекты культуры преднамеренно уничтожались федеральными силами. Однако очевидно, что при ведении боевых действий федеральные войска вообще не принимали в расчет возможность спасения культурных и исторических ценностей от уничтожения.
До начала боевых действий в государственных архивах ЧР хранилось 795 000 дел, в том числе 139 000 дел - в районных и городских государственных архивах. Наиболее ценные документы - около 656 000 дел, отражающих историю чеченского и ингушского народов более чем за два столетия, - хранились в Центральном государственном архиве ЧР в Грозном по адресам: ул.Чехова, 3, ул.Карагандинская, 6 и ул.Орджоникидзе, 89 (в 100 м от "президентского дворца", где происходили жестокие бои). Тут же хранились и около 227 000 дел архива бывшего Чечено-Ингушского обкома КПСС.
В ходе командировки заместителя руководителя Росархива В.А.Еремченко в Грозный в феврале 1995 г. было установлено, что в результате боев полностью уничтожены все архивные документы, находящиеся в хранилищах на улицах Чехова и Орджоникидзе (включая все микрофильмы страхового фонда). Уцелело лишь хранилище на Карагандинской улице, где находились около 90 000 дел на спецпереселенцев периода высылки чеченцев и ингушей в Казахстан. Таким образом, погибло 87% общего объема архивных документов1.