---------------------------------------------------------------------------"В среду начальник следственного управления Главной военной прокуратуры генерал-майор Юрий Яковлев, расследующий сейчас обстоятельства авиабомбардировки чеченского села Рошни-Чу, пообещал сделать информационное сообщение о выводах, к которым пришла комиссия в результате предпринятых следственных действий. По данным "МК", полученным из источников в Чечне, близких к комиссии военной прокуратуры, работающей по данному делу, сообщение должно было констатировать тот факт, что бомбометание по Рошни-Чу совершили российские самолеты. Именно к такому выводу и пришла комиссия. Однако, вопреки ожиданиям, в четверг генерал Яковлев сообщил представителям прессы, что в Рошни-Чу действительно найдены осколки авиабомбы, но прежде чем говорить о ее "национальной принадлежности", необходимо провести тщательную экспертизу. По информации, полученной из тех же источников, столь жалкий результат работы комиссии объясняется тем, что накануне на Яковлева сильно "надавили" - причем давление шло и из штаба командования Объединенной группировки войск в Чечне, и из Главной военной прокуратуры. Известно, что авианалеты в Чечне осуществляются в следующем порядке: командование Объединенной группировки <...> ставит задачу авиации <...>. Для решения подобных задач на военных аэродромах (видимо, в Краснодарском крае и Ставрополье) обязательно "дежурят" в состоянии боевой готовности сколько-то самолетов. По приказу из штаба (то есть от командующего федеральными силами в Чечне) самолеты поднимаются в воздух с соответствующей нагрузкой, выполняют задачу и возвращаются обратно, после чего о соответствующем вылете поступает рапорт в Министерство ВВС [ошибка автора статьи - такого министерства нет, рапорт поступает к главкому военно-воздушных сил РФ]. Так что есть, по крайней мере, три точки, где факт вылета зафиксирован: штаб командования в Чечне, аэропорт и министерство. Кроме того, у нас еще существует система ПВО, достаточно мощная для того, чтобы отследить появление любого металлического летающего объекта во всем воздушном пространстве от Астрахани до Луганска. Это уже четвертая точка, где известно о боевом вылете. Однако, несмотря на всю очевидность происшедшего, военная прокуратура не решается назвать вещи своими именами"10. ---------------------------------------------------------------------------
Дело было приостановлено "за неустановлением виновных лиц".
Примечательна позиция российской военной прокуратуры, которая, признав факт гибели шести и ранения пятнадцати жителей села, а также разрушения более сорока домов, сообщает:
---------------------------------------------------------------------------"8 октября 1995 года около 18 часов 8 самолетов штурмовой авиации неизвестной до настоящего времени принадлежности нанесли ракетно-бомбовый удар по селу Рошни-Чу. <...> Вследствие сложной и напряженной обстановки, сложившейся в районе села, которое полностью находилось и находится в данный момент под контролем незаконных формирований, производство следственных действий там невозможно. Прокурору Чеченской Республики в октябре 1995 года направлялось отдельное поручение о допросе лиц, пострадавших во время бомбардировки, и свидетелей авианалета. Однако по вышеуказанной причине следственные действия выполнены не были. Поскольку все иные возможные следственные действия вне территории Рошни-Чу полностью выполнены, предварительное следствие по уголовному делу 9 января 1996 года приостановлено на основании п.3 ч.1 ст.195 УПК РСФСР - в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых"11. ---------------------------------------------------------------------------
Если все следственные действия вне села проведены, а принадлежность самолетов не установлена и выяснить ее можно, лишь допросив "пострадавших и свидетелей", живущих в селе, остается предположить, что, по мнению прокуратуры, они же сами себя и бомбили.
Аналогичная ситуация сложилась и с расследованием уголовных дел, возбужденных военной прокуратурой по фактам бомбардировок сел Гехи-Чу, Шалажи, Катыр-Юрт и Чишки (см. раздел 3.2.3) - они были приостановлены "за отсутствием в деянии состава преступления" или "в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых". После проверки прокуратурой СКВО дела о бомбардировке сел Шалажи и Катыр-Юрт направлены для дополнительного расследования в военные прокуратуры Волгодонского и Ейского гарнизонов.
* * *
Никто не привлечен к уголовной ответственности за преднамеренные нападения на гражданское население и гражданские объекты в ходе войсковых и специальных операций.
Убийства мирных жителей и преднамеренное уничтожение жилых домов в селе Самашки, произошедшие 7-8 апреля 1995 г. (см. раздел 3.3) - пожалуй, наиболее известное для широкой общественности преступление такого рода.
27 апреля 1995 г. исполняющий обязанности генерального прокурора РФ А.Н.Ильюшенко возбудил уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных ст.102 пункт "з" УК РСФСР (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах двух и более лиц) и ст.149 часть 2 УК РСФСР (умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, причинившее значительный ущерб и совершенное путем поджога или иным общеопасным способом). Дело начала вести группа следователей военной прокуратуры СКВО.
С точки зрения авторов доклада, при добросовестном подходе расследование данного дела не могло встретиться с непреодолимыми трудностями: в большом количестве имелись следы преступления, тела жертв, пострадавшие и свидетели, известно, какие подразделения осуществляли операцию, Генеральной прокуратуре было по силам узнать истинные имена лиц, планировавших операцию и командовавших ею. С конца июня 1995 г. в течение нескольких месяцев в Чечне не велись серьезные боевые действия, которые создавали бы трудности для работы следователей.
Тем не менее расследование затянулось на год и девять месяцев.
По сообщению жителей Самашек, в середине мая 1995 г. в село приехала российская следственная группа, ее члены осмотрели места совершения преступлений, взяли показания у части пострадавших и свидетелей. Эксгумация похороненных тел не производилась. Уезжая из села, следователи обещали вскоре вернуться в Самашки для продолжения опроса пострадавших. Однако в селе они больше не появлялись.
18 сентября 1996 г. заместитель главного военного прокурора РФ генерал-лейтенант юстиции С.Э.Гавето12 сообщил, что расследование дела продолжается, "лиц, привлеченных к уголовной ответственности по делу, нет. На настоящий момент на кафедре военной тактики Военного университета МО РФ проводится военно-уставная экспертиза, предметом исследования которой являются вопросы соответствия действий должностных лиц по разработке и проведению специализированной операции требованиям нормативных документов внутренних войск МВД РФ".
14 января 1997 г. дело было прекращено "за отсутствием состава преступления", поскольку "военнослужащие действовали в состоянии крайней необходимости и необходимой обороны"13.
* * *
Никто не привлечен к уголовной ответственности за захваты военнослужащими федеральных сил заложников и использование гражданских лиц в качестве "живого щита".
По мнению Главной военной прокуратуры, таких фактов не было. То, что пишет по этому поводу заместитель главного военного прокурора генерал-лейтенант юстиции В.А.Смирнов, удивляет своим цинизмом даже на фоне обычных ответов из этого ведомства.
Так, в марте 1996 г. в селе Самашки (см. раздел 3.7), по мнению военной прокуратуры, произошло следующее:
---------------------------------------------------------------------------"<...> военнослужащие одной из частей внутренних войск МВД России были обстреляны интенсивным огнем из автоматического оружия. При этом боевиками незаконных вооруженных формирований одновременно велся огонь и по домам местных жителей. Последние, спасаясь от обстрела, вышли на дорогу, где спрятались за бронетехнику военнослужащих. Дойдя вместе с военнослужащими до центра села, местные жители разошлись"14. Непонятно, правда, почему жители вышли из домов, дающих хоть минимальную защиту от обстрела, на открытое место и пошли вместе с техникой в том направлении, откуда велся огонь. Кроме того, жители, по их словам, не "прятались за бронетехнику", а прикрывали ее собой, идя впереди или сидя на броне.