Заключение ВекXXI. Настал ли момент Ключевского?
и «русский реванш»
Другое дело, что головокружи-
тельный рост цен на сырьевой экспорт России, в особенности нефтегазовый, практически гарантировал в последние годы еще один судорожный всплеск полубезумной грёзы о «Русском реванше». К солистам Завтра присоединился вдруг хор неожиданных, хотя большей частью и странноватых, союзников. Вот пример.
Бывший «федеральный комиссар» гремевшего еще недавно молодежного движения «Наши» Василий Якеменко повадился заявлять во всеуслышание, что намерен заменить своими комиссарами всю нынешнюю «пораженческую» элиту страны. «Пораженчество» её усматривал он, подобно идеологам Завтра, в том, что не сумелаэта элита «обеспечить России глобальное лидерство». А вот его комиссары, обещал он, ей такое лидерство обеспечат.
Каким образом совершили бы это чудо комиссары Якеменко, имея в виду, что при всех успехах её сырьевого экспорта ВВП России составляет лишь 2 % мирового, он, понятно, не объяснил. Скорее всего потому, что не имеет ни малейшего представления ни о мировой экономике, ни о мировой политике. Допустим, однако, что Якеменко лишь самовлюбленный персонаж без царя в голове, хотя и свёз однажды в Москву 6о тысяч «нашистов» со всех концов страны. Но Г.О. Павловский-то уж никак не великовозрастный Митрофанушка, а, напротив, матерый политтехнолог, озвучивавший порою идеи администрации бывшего президента. Как же в этом случае объяснить, что и он, похоже, разделяет сумасшедшую мечту «нашистского» недоросля?
Я уже цитировал его громогласное заявление: «Мы должны сознавать, что в предстоящие годы... и, вероятно, до конца президентства немедленных преемников [Путина], приоритетом внешней политики России будет оставаться её трансформация в мировую державу XXI века или, если хотите, возвращение ей статуса мировой державы XXI века». Того, надо полагать, какого достигла она во времена СССР. Одно лишь забыл напомнить читателям Павловский. А именно, что кончилась эта возрожденная иосифлянская мечта о «Третьем — и последнем — Риме» для России плохо. Еще хуже на самом деле, нежели аналогичные миродержавные попытки Ивана Грозного и Никс^ая I: не только сокрушительным поражением, но и окончательным развалом империи.
Нет сомнения, слышать все это в 2008 году печально и странно. Но можно ли забыть, что слышим мы лишь глухие отголоски «персональной мифологии» царя Ивана? И что звучат они сегодня, согласитесь — при двух-то процентах мирового ВВП! — скорее, как громыхание бутафорских лат? Или, если хотите, как отдаленное эхо минувших войн, когда определялась миродержавность числом танков, ядерных боеголовок и солдат под ружьем, а не процентами ВВП?
Вот почему, несмотря на все эти сегодняшние пародийные отзвуки некогда грозной и губительной для страны идеи «першего государ- ствования», вектор движения России все же очевиден. Если президент
РФ говорит в 2008 году, что «российскую и европейскую демократию объединяют общие корни», что «у нас и общая история и единые гуманитарные ценности... общие правовые истоки», если предлагает он даже созвать общеевропейский саммит, чтобы обсудить «органичное единство всех ее [Европы] интегральных частей, включая Российскую Федерацию»,1 ясно, в какую сторону направлен он, этот вектор. В ту самую, с которой, как мы видели, начиналась история русской государственности. Пусть даже все это лишь риторика. И все-таки со времен Ивана III не слышали мы отлидеров России подобной риторики.
Да, выздоровление происходит невыносимо медленно. Да, на поверхности по-прежнему бушует пена имперского красноречия и кон- фронтационной риторики. Но корни-то сгнили. И высокомерные словеса, сколь бы устрашающе они ни звучали, бессильны их заменить.Так же, как бессильно было зачеркнуть страшные итоги Ливонской войны гомерическое хвастовство Ивана Грозного. Тем более, что с историческим его наследством дело обстоиттеперь куда хуже — и окончательнее. Ибо ветви дерева, лишенного корней, обречены отсохнуть.
Заключение Век XXI. Настал ли момент Ключевского?
Возрождение традиции
Тут и становится понятной ошеломляющая — и трагическая — ошибка либерального сообщества конца XX века, ошибка, которую эта трилогия, собственно, и призвана высветить, сделать очевидной. Роковым образом недооценило это сообщество