Справедливости ради заметим, что, комментируя полвека спустя эти невероятные обвинения Маркова, мог бы всё-таки Кожинов сообщить читателю, что могли быть и другие объяснения брезгливости, с какой относились высшие бюрократы империи к черносотенству. Например, то, что были они всё-таки людьми интеллигентными и открытое сотрудничество с воинством, в котором, как мы уже слышали, было «собрано всё дикое и некультурное в старой России», так же, как с его сотрудниками из «национально ориентированной» интеллигенции, им претило. Или то, что логика массового движения, «построенного, по словам Маркова, на тех же основаниях, на которых построился италианский фашизм», неизбежно вела в конечном счете к подмене традиционного самодержавия черносотенной диктатурой какого-нибудь русского Дуче. Или, наконец, попросту то, что от этих людей дурно пахло.
Пусть и не понимал этого по недостатку образования Марков, но ведь Кожинов был всё-таки доктором наук. И, взвалив на себя такую ответственную задачу, как реабилитация черносотенства, должен он был хоть попытаться объяснить то ожесточение, с которым сопротивлялась Черной сотне имперская бюрократия. К сожалению, ничего подобного он не сделал, позволив Маркову спокойно продолжать свою драматическую повесть о том, как правительство самодержавной России на содержании у «международного еврейства», поставило единственно лояльную опору самодержавия в стране в совершенно двусмысленное положение.
39 Там же. Там же. С. 136-137-
«Выходило так: либо - во имя восстановления поврежденной полноты царского самодержавия - ослушаться самого Царя, стать на путь восстания против правительства и силою вернуть Царю исторгнутую у Него интеллигентским обманом и революционным устрашением полноту власти... либо покориться и признавать новые законы, пока Государю-Самодержцу не благоугодно будет их изменить или заменить настоящими, полезными народу»41. Разумеется, «верноподданный Союз Русского Народа вынужден был стать на второй путь»42. Ибо «бунт против царских властей - во имя царской власти - был невозможен. Приходилось отказываться от наступательной госу- дарственно-строительной деятельности, иначе - фашизма, и отступить в глубокий тыл для сбережения святыни и знамен самодержавия»43.А это означало конец Черной сотни: «полки превратились в академии»44. Хуже того, это означало конец России: «фактически идея конституции - в образе Государственной Думы - победила идею Самодержавия - в лице Союза Русского Народа... Темная сила погубила Российскую Империю»45.Теперь для полной победы ей требовалась сущая малость: втравить человечество в мировую войну «для разгрома крупнейших ее противников - России в первую голову - и для последующего захвата власти над пораженными христианскими народами»46. Естественно, международное еврейство - оно же «темная сила»- именно это и сделало. Что доказывается документально пространной цитатой из речи фельдмаршала Людендорфа, незадолго перед тем шагавшего рядом с Гитлером в рядах мюнхенских путчистов.
Печальная истина заключалась, другими словами, в том, что не оказалось во всей России никого, способного противостоять темной