Казалось бы, важность зафиксировать момент, с которого начинается как тотальное закрепощение русского крестьянства, так и трансформация некогда гордой русской аристократии в клан рабовладельцев, исчерпывающе подтверждается «Иванианой», этой печальной четырехсотлетней сагой о судьбе образа Грозного царя в российской историографии, что заняла так много места в первой книге трилогии.
Что делаете Вы? Первым делом отрицаете само даже представление о самодержавной революции (и тем более о Европейском столетии России). Ирония, однако, заключается в том, как Вы это делаете. Вы упрекаете меня в том, что я «забыл» отзыв Ключевского об Андрее Боголюбском и «почему-то приписываю приоритет в формировании деспотической монархии» «взбалмошному внуку» Ивана III (кстати, ничего подобного я не говорил. Загляни Вы в главу «Язык, на котором мы спорим», Вы тотчас и обнаружили бы: посвящена она доказательству того, что Россия никогда не была «деспотической монархией»).
Но что же доказывает Ваше возражение? Что еще и в XII веке был в Северо-Восточной Руси тиран с самодержавными замашками? Но это ведь вполне естественно, имея в виду, что патерналистская традиция, как много раз подчеркнуто в трилогии, с самого начала соперничала в ней с европейской. Другое дело, сумел ли Боголюбский добиться того, чего добился Грозный - поработить крестьянство, покончить с независимостью русской аристократии и внедрить самодержавные стереотипы в массовое сознание?
Не сумел. Потому и остался в русской историографии лишь темным пятном. Не стали русские историки четыре столетия спорить - ни об Андрее Боголюбском, ни о другом тиране с самодержавными замашками, о Василии III, отце Грозного. Не существует ни «Андреаны», ни «Василианы». А вот Иваниана была. И есть. Вы никогда не задумывались, почему?
На самом деле не только не «забыл» я о Боголюбском, но целую поглавку в Иваниане посвятил обсуждению того, почему именно Грозному удалась та самая самодержавная революция, которая не удалась ни Боголюбскому, ни Василию.
Причин успеха «взбалмошного внука» много. И каждая из них тщательно в трилогии рассмотрена. Но ни одна не имеет ничего общего с его «взбалмошностью». С этим аргументом покончено было в Иваниане еще в XVIII веке. Как странно, что Вы возрождаете его в XXI. Трудно, согласитесь, понять, как многовековой спор лучших из
лучших русских историков мог пройти мимо Вас.
* * *
Я понимаю благожелательный смысл Вашего послесловия: Вы попытались оградить меня от грядущих упреков коллег-«грядочни- ков» в том, что «автор чего-то не заметил», «чего-то не учел» и т.д. Не судите автора, как бы говорите Вы коллегам, по законам ваших «грядок». Ибо представлено вам не конкретно-историческое исследование, но историко-философское эссе, некий «взгляд сверху».
Что же такое неведомое «грядочникам» усмотрел автор, по- Вашему, в русской и европейской истории «сверху»? Может быть то, что знаменитый Юрьев день, который они привыкли считать первым шагом к закрепощению русского кретьянства, был на самом деле «крестьянской конституцией» Ивана III, на протяжении целого столетия охранявшей крестьян от этого закрепощения?
Или то, что у нас есть все основания считать Великую реформу 1550-х первой либеральной «перестройкой» в русской истории, а пункт 98 Судебника 1550 года своего рода русской Magna Carta?
Или то, что окончательный разгром при Грозном доблестного движения четырех поколений нестяжателей против «любостяжания» и «людодерства» иосифлянской церкви в значительной степени предопределил судьбу России?
Или объяснение успеха самодержавной революции в 1560 году неотложностью для тогдашней военно-церковной коалиции навсегда похоронить политическое наследие Ивана III, в первую очереди его «крестьянскую конституцию» и угрозу церковной Реформции?
Или гипотезу о Ливонской войне, позволяющую объяснить, почему реформистское правительство Адашева не сумело противостоять натиску этой военно-церковной коалиции?
Можно было бы длить перечисление долго (ибо все эти интерпретации и гипотезы лишь малая часть предложенных в первой книге трилогии идей). Только к чему его длить? Ни об одной из них не упомянули Вы в своём послесловии, даже мельком не упомянули. И в результате стало совершенно непонятно, что это за «историко- философское эссе», которое так ничего и не открыло бедным «гря- дочникам»? И зачем вообще нужен столь бесплодный «взгляд сверху»? Зато львиная доля послесловия посвящена очень подробному доказательству, что трилогия не является «конкретно-историческим исследованием», т.е. чем-то приемлемым для «грядочников».