В Германии много прекраснейших городов, таких как Клеве и герцогство с этим названием, с Крефельдом и Дуйсбургом; кроме того, герцогство Йюлих, т. е. Дюрен, и можно назвать еще многие. Так, на берегах известной реки Рейн расположены Кёльн и Нойс в герцогстве Вестфалия. Города с большим населением — Падерборн и Оснабрюк, а также Мюнстер на Мозеле с Тревизо в Эльзасе. Между Австрией и Балем лежит Страсбург, один из укрепленных и богатейших городов во всей Германии; и наконец, в Швейцарии, наиболее возвышенной стране всей Европы, имеются тринадцать кантонов. Я дал это краткое описание Германии (взято из книги Джованни Ботеро), так как сам я не видел страну больше того, что мог наблюдать по пути, путешествуя к императорскому двору, а затем в Италию. Это, конечно, одна из замечательных стран Европы, местопребывание его императорского величества, и я тщательно консультировался обо всех подробностях у лиц, заслуживающих доверия. С самого начала, когда я выступил из Исфахана в путешествие, я дал себе слово тщательно записывать все то, что видел, для того, чтобы позднее передать отчет царю Персии; но теперь, благодаря милостивой щедрости Бога, я думаю, что, в первую очередь, он должен быть положен к ногам его католического величества короля Филиппа III, нашего господина и повелителя.
Возвращаюсь теперь к предмету нашего путешествия: находясь в городе Тринка, лежащем в пяти лье от Праги, где [Рудольф II] держал свой императорский двор, мы послали [человека] к Его величеству, прося у него разрешения для продвижения нашего посольства. Потребовалось пять дней, чтобы получить ответ; но к концу этого времени его императорское величество выслал к нам одного из своих камергеров и шесть экипажей, чтобы доставить нас в столицу[272]. Перед тем как мы достигли города, его главный камергер вышел встретить нас с шестью прекрасными экипажами. Насколько я мог судить, с ним было более десяти тысяч человек, пришедших из Праги, чтобы встретить нас, и все эти люди были либо в экипажах, либо на конях. Кроме них были послы различных христианских королей и принцев, аккредитованных при императорском дворе, и они сопровождали нас с весельем и помпой до наших покоев. В большом дворце для нас, персов, были отведены отдельные помещения и такие же отдельно были даны англичанам. Позднее его величество послал охрану для нашего дворца, и многие его служители нанесли нам визит; потом он назначил на наше ежедневное довольствие сумму в 150 крон[273].
В конце недели, когда мы отдохнули, его величество послал к нам своего секретаря с приказами, и на следующий день на пяти экипажах нас привели в большой императорский дворец (Hradschin), самое роскошное и прекрасное здание, которое мы когда-либо видели. От внешних ворот до первой лестницы выстроились по обе стороны четыре различных отряда императорской гвардии, с различным оружием, и мы прошли между ними. Когда мы достигли конца лестницы, навстречу вышли камергеры его величества и вместе с присутствовавшими там вельможами и дворянами нас привели к императорской передней. Мы вошли в большой зал, где нас ожидал его величество; камергеры и придворные при этом отстали, и мы вошли одни. Мы застали его величество[274], стоящим на прекраснейшем ковре в верхнем конце зала; за пределами ковра стоял готовый к услугам его главный секретарь, бывший переводчиком и владевший многими языками и который пользовался исключительной благосклонностью императора. Наш посол вышел вперед и с выражением почтения встал на колени и вручил императору послание царя Персии.
Затем через переводчика он справился, как чувствует себя посол, как доехал и хорошо ли отдохнул после утомительного путешествия. Посол отвечал на все его вопросы через переводчика с должным почтением и учтивостью, а потом в отдельности назвал его величеству каждого из нас, сопровождающих его, посланных с ним сюда, как он сказал, царем Персии. Его величество велел каждому из нас поочередно подойти к нему и представиться и через переводчика справился о самочувствии, выказав этим свое к нам расположение и все это с приветливой снисходительностью, несравненным благородством, характерным для Австрийского дома и составляющим отличительную особенность его императорского рода. Затем император милостиво отпустил посла, сказав, что он, император, тщательно ознакомится с тем, о чем просит его царь Персии в своем послании, и он с удовольствием исполнит то, что позволят обстоятельства. Потом один из камергеров его величества проводил нас во дворец, где мы жили.
273
Во введении нами отмечалось, что данная книга написана для европейского читателя, вот почему здесь и ранее встречаемые денежные единицы представлены так разнообразно и судить об их реальной ценности не представляется возможным. —
274