Вечером 25 июля 1914 года Бьюкенен обсуждал с Сазоновым роковой вопрос: будет ли Британия в случае кризиса с Россией или нет. Видя опасное развитие событий, мобилизовалась партия союза с Россией в Германии. Создатель германского флота адмирал фон Тирпиц упрекал канцлера Бетман-Гольвега за то, что тот встал на опасный путь, допустив возникновение трений с Россией. Но если в Лондоне сторонники союза с Россией возобладали, то в Берлине они теряли влияние.
Поступил приказ о мобилизации французской армии. Толпы петербуржцев собрались перед посольством Британии, ожидая известий из Лондона. Волнение окружившей посольство толпы продолжалось до 5 часов утра 3 августа, когда из лондонского МИДа поступила лаконичная телеграмма: «Война с Германией, действуйте». Посольство было засыпано цветами.
Никогда еще Россия не имела столь мощных союзников, никогда она не выступала на мировой арене в союзе со всем Западом. Союз с Францией и Британией казался императору Николаю (да и почти всей думающей России) необоримым. Самое важное решение вождей России в XX веке было принято с легким сердцем. А имело самые тяжелые последствия.
Огромное здание германского посольства подверглось разграблению толпы при попустительстве полиции. Предвещал ли этот акт вандализма падение германского влияния в России?
Что касается правительства и правящих классов, то они пришли к выводу, что судьба России отныне связана с судьбами Франции и Англии. Во всех слоях общества говорили о дуэли славянства и германизма, о великом союзе России с Британией и Францией, которому суждено повелевать миром.
В конечном счете союз с Западом удалил его от России, как ничто иное. Мировая война почти герметически закрыла
России ворота в западный мир, она оборвала связи, которые всегда были для России живительными. Единственный путь между Россией и Западом проходил через Норвегию и Швецию – с пересечением Ботнического залива. Но германская военно-морская армада на Балтике сделала этот путь опасным. Царь Николай – это была одна из не очень многих его удачных идей – еще в начале царствования планировал создание порта в районе Мурманска. Через несколько месяцев после начала войны (15 января 1915 года) через Мурманск был проложен кабель между Кольским полуостровом и Шотландией, сделавший возможным информационный обмен между Западом и Россией. В последующее время понадобились чрезвычайные усилия для завершения прокладки железнодорожной магистрали Петроград – Мурманск, чтобы Россия и Запад имели канал сообщения. Но этого канала для России было явно недостаточно.
Запад был очень удовлетворен готовностью России идти на любые жертвы ради скрепляемого кровью союза. Критика царизма прекратилась здесь абсолютно, в российской монархии стали находить большую способность приспособления к политическим и социальным переменам.
С первых же дней войны на Западе вызывала интерес русская позиция в отношении Германии. В Петрограде планировалось возвращение Эльзаса и Лотарингии Франции, восстановление Польши, увеличение за счет Германии территории Бельгии, восстановление независимости Ганновера, передача Шлезвига Дании, освобождение Чехии, раздел между Францией и Англией всех немецких колоний.
На Балканах Запад отдавал пальму первенства России – отмобилизованная мощь России позволяла ее вмешательство (в случае нужды), в то время как французы полностью задействовали свои ресурсы на Западном фронте, а Британия еще не сформировала сухопутную армию. С другой стороны, позиция Запада была сильнее на итальянском направлении – здесь вступал в действие фактор британского морского могущества и французской близости.
Вплоть до конца 1914 года (то есть примерно пять месяцев) государственные деятели и стратеги обеих сторон Антанты жили в мире непомерных ожиданий, при этом британское и французское правительства верили в неукротимый «паровой каток», движущийся на Германию с востока.
Отражающая этот период книга военного представителя Британии Нокса о русской армии 1914 года полна восхищения перед ее могучей боевой силой. Но Нокс не близорук, он видит и героизм, и поразительные черты ущербности. Он описывает и стоицизм, и «бессмысленные круговые вращения через песчаные поля и грязь», запоздалые приказы, непростительную слабость в деле организации тылового снабжения, отсутствие телефонной связи, упорное нежелание допрашивать пленных офицеров, слабость коммуникаций и слабую, бесконечно слабую организацию войск – особенно в сравнении с безупречной машиной, управляемой прусскими офицерами.