Да, десятка новых восточно-европейских членов ЕС экономически расцвела. По темпам развития она превзошла Запад. Однако политическая ситуация в упомянутой десятке и впрямь порою скандальна. В Литве и в Чехии бывали у власти правительства парламентского меньшинства. Венгерское правительство держалось на ниточке, а словацкое, по выражению британского журнала Экономист, и вовсе бывало «составлено из представителей самых отталкивающих и мерзких партий в стране»15.
Разумеемся, ЕС, в отличие от СССР, не станет вводить в восточноевропейские страны танки. Но разве, заключит негодующий политтехнолог, вся эта политическая вакханалия не пятно на его репутации? Как историк, я соглашусь, что пятно. Только замечу, что тирания Генриха VIII или «огораживания» при Елизавете I, когда «овцы съедали людей», были куда большими (и притом, в отличие от сегодняшних скандалов, кровавыми) пятнами на репутации Великой Хартии 1215 года. Но ведь не помешали эти пятна тому, что возвестила она конец внутригосударственной анархии.
15 The Economist. 2006. October 14.
Так ведь то же самое и с сегодняшней Европейской Хартией. Разве важно на самом деле, как разрешатся политические скандалы восточноевропейских неофитов? Важно, что новая модель государственности, способная покончить с международной анархией, найдена. Важно, что новая Хартия действительно возвестила конец вековой «однополярно-многополярной» контроверзы в мировой политике. Важно, наконец, что во второй раз в истории звуковой барьер средневековья прёодолён.
Нет слов, за барьером оказалось не очень-то уютно. Хотя бы потому, что хрупкий и уязвимый ЕС не способен покуда даже самостоятельно себя защитить (несмотря на все разговоры об оборонной идентичности Европы и робкие попытки создать независимую от НАТО военную структуру). И потому нуждается в защите вполне традиционного военного колосса, Америки. И все-таки самим своим существованием ЕС доказал уже, что мир без верховенства «национальных интересов», то бишь национального эгоизма и сопровождающей его международной анархии, в принципе возможен.
Об этом мечтали поколения великих европейских мыслителей, начиная от Иммануила Канта и кончая Владимиром Соловьевым, но впервые мечта их воплотилась в реальность. Пусть в одном покуда секторе политической вселенной, пусть на небольшой еще территории с населением меньше 500 миллионов. Но ведь и мечта о преодолении внутригосударственной анархии тоже в своё время воплотилась поначалу в одной лишь маленькой захолустной Англии.
...Какая, согласитесь, всё-таки жалость, что из-за провальной николаевской диктатуры, из-за ее соблазнительного для национального самолюбия, но самоубийственного для будущего страны идейного наследства упустила Россия шанс оказаться частью этой новой Великой Хартии. И вынуждена по сию пору барахтаться в «однопо- лярно-многополярной» трясине, сволочиться с соседями, перенацеливать ракеты, оставаясь частью открытого всем ветрам Вестфальского мира.
Глава третья Упущенная Европа
Взаимоотношения нетрадиционного ЕС с вполне традиционной сегодняшней ОБСЕ, представляющей «остальную Европу», сложны и неясны. Обе Коллегии сосуществуют пока что как два параллельных мира, и никто не знает, где и как они в конечном счете пересекутся. Ясно лишь, что если ЕС не захочет оставаться изолированным островком нетрадиционного мира в бушующем океане международной анархии, если, другими словами, суждено ему будущее, то где-то два этих мира должны пересечься.
Просто не станет ЕС самостоятельным актером на мировой сцене, покуда не укоренится в «остальной Европе» и в первую очередь в гигантской России. Именно потому замечает, наверное, тот же Роберт Купер, что «ключевой вопрос европейской безопасности в том, как повернется дело в России. Включить ее в [нетрадиционную] европейскую систему должно быть нашим главным приоритетом»16.
Перспектива
Конечно, быстро произойти это не может. Но если говорить о направлении развития, о том, где и как могли бы пересечься оба сегодняшних европейских мира, то первым шагом к такому пересечению и должна бы, я думаю, стать та самая реформа ОБСЕ, о которой мы толковали. Ибо только она способна трансформировать эту средневековую, по сути, Коллегию в современный демократический форум наций, ответственный за европейскую безопасность. Реформа ОБСЕ могла бы стать для России начальной школой политической модернизации. И таким образом её настоящей «дорожной картой» в Европейский союз.