Этот парад имел огромное морально-психологическое значение как для союзных войск, так и для китайского населения. Никто из простых смертных не имел права вступать на территорию дворцов Императорского города. Тем большим позором для Цинской империи стал парад иностранных войск под стенами и башнями Запретного города. Как отмечал вице-адмирал Е.И. Алексеев, «части союзных войск с музыкой прошли через двор внутреннего императорского дворца, чтобы показать китайцам, что дворец потерял свою запретность для иностранцев»{282}.
По свидетельству Покотилова, после парада в Запретном городе европейцы «поспешили захватить себе на память разные безделушки, по возможности ценные. Супруга одного из посланников вынесла в своем изящном зонтике золотые каминные часы, усеянные драгоценными камнями. Брали, одним словом, все, что удобно было скрыть в платье; те же, которым не удалось запастись «сувенирами» в этот раз, решили вознаградить себя в другое время, что и было ими благополучно исполнено… Есть полное основание предполагать, что в ближайшем будущем во дворцах и павильонах «Запрещенного города» останутся лишь футляры, самые же вещи найдут себе достойное и выгодное помещение»{283}.
Помимо иностранцев, в грабежах ценностей из императорских дворцов принимали участие и сами китайцы. После окончания военных действий в столице была создана специальная международная комиссия, в задачу которой входило выявление ущерба, виновников грабежей и установление контроля над ценностями.
Захваченные в боях с «боксерами» и регулярными китайскими войсками военные трофеи составили предмет дележа между союзниками. 21 августа 1900 года Военный министр дал соответствующие указания в этой области:
«Необходимо всю военную добычу, нами взятую или взятую совместно с иностранными отрядами и нами охраняемую, передать в распоряжение фельдмаршала Вальдерзее и, после отделения им нашей части, считать себя вправе перевозить таковую в Порт-Артур, иначе мы вызовем справедливые нарекания.
Склады риса надо особо заботливо оберегать от расхищения. Вероятно, этот рис понадобится для продовольствия населения Пекина»{284}.
24 августа в Пекин на пять дней прибыл вице-адмирал Е.И. Алексеев. В тот же день генерал Линевич получил от Военного министра Высочайшее повеление от 13 августа о выводе русских войск из Пекина и переводе их в Тянь-цзинь. С занятием Пекина Печилийский район терял свое прежнее значение и отходил на второй план. Там планировалось оставить лишь самое небольшое количество войск. Принимая во внимание кроме военных еще и политические соображения, решено было оставить на Печилийском театре 2-ю и 3-ю Восточно-Сибирские стрелковые бригады, каждую в три полка, с соответствующим числом частей других родов войск под начальством генерал-лейтенанта Линевича{285}.
Намечавшийся вывод русских войск с Печилийского театра военных действий совпал по времени с назначением главнокомандующим союзными войсками в Печилийском районе германского фельдмаршала графа Вальдерзее. 8 августа 1900 года последний отбыл из Генуи в Китай, к месту своей новой службы. 12 сентября граф Вальдерзее прибыл в Дату, где ему была устроена официальная встреча. Пробыв там около недели, он отбыл в Тяньцзинь, а затем — в Пекин.
Численность личного состава союзных войск в Печилийском районе к моменту прибытия нового главнокомандующего составляла: японцев — 20 934, немцев — 8178, британцев — 8353, французов — 6757, американцев — 5608, итальянцев — 2541, австрийцев — 494 человека. Одновременно с приездом Вальдерзее в Китай в массовом количестве прибывали и немецкие войска, численность которых вскоре превысила 20 тысяч человек.
Русских войск насчитывалось в Печили 12 батальонов, 5 сотен, 24 полевых орудия, 6 полевых мортир, 6 осадных орудий, 8 пулеметов, а также другие силы и средства. Общая численность русского контингента составляла 13 234 человека, 3180 лошадей{286}.
Назначение нового главнокомандующего вызвало необходимость четкого определения статуса русских войск и прав союзного командующего по отношению к русскому контингенту. Прежде всего, для сопровождения союзного главнокомандующего и поддержания связи между ним и российскими войсками к штабу Вальдерзее прикомандировывались Генерального штаба полковник князь Енгалычев и поручик Кригмейер.
15 августа российский император одобрил основные принципы взаимоотношений союзного главнокомандующего и русских войск в Печили:
«ВЫСОЧАЙШЕ утвержденные основания подчинения находящихся на Печилийском театре русских войск фельдмаршалу Вальдерзее содержат следующие положения:
1. Фельдмаршал ведает действиями сих войск исключительно в оперативном отношении.
2. Ведение это касается лишь действий на линии Дату — Тяньцзинь — Пекин или севернее и северо-восточнее этой линии до пределов Маньчжурии и не распространяется на возможные для союзных войск предприятия в Южном или Центральном Китае.
3. Так как с освобождением посольства военная задача России на Печилийском театре может считаться оконченной, наши войска, вверяемые начальству Вальдерзее, могут быть уменьшаемы в составе, или даже, когда то будет признано необходимым, направлены для действий на Маньчжурском театре, или возвращены в Порт-Артур и Владивосток.
4. Мероприятия по укомплектованию и снабжению всеми видами довольствия войск, подчиненных фельдмаршалу, остаются на вашей обязанности и к вам направляются непосредственно все соответствующие представления начальника русских войск.
5. Русские войска действуют на основании существующих для русской армии узаконений, уставов, инструкций.
6. Начальник русских войск доносит непосредственно о военных действиях и нуждах войск Военному министру и вам.
7. Начальник русских войск представляет отличившихся к наградам через вас.
8. Главнокомандующий относительно действий вверенных его командованию русских войск находится в сообщении с русским Военным министром и вами, а в случаях особо важных непосредственно доносит ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ.
9. Все распоряжения по подчиненным фельдмаршалу войскам он передает через состоящего при нем полковника князя Енгалычева, которому присваивается звание русского военного уполномоченного при главнокомандующем союзными войсками.
Полный текст ВЫСОЧАЙШЕ утвержденного соглашения будет выслан с лейтенантом Виноградским. Генералу Линевичу вместе с сим телеграфируется, а по получении вами полного текста благоволите сообщить копии с него генералу Линевичу и князю Енгалычеву»{287}.
С 31 августа 1900 года русские войска в соответствии с принятым решением российского императора начали организованно покидать Пекин. Вывод войск из китайской столицы продолжался вплоть до 14 сентября. В самом Пекине были оставлены саперная рота, один стрелковый батальон с двумя пулеметами для охраны дворцов и для прикрытия железной дороги.
29 сентября вице-адмирал Алексеев обратился с ходатайством о выводе из Печилийского отряда 3-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады в связи с тем, что она на протяжении четырех месяцев переносила все тяжести военного похода, потеряв убитыми и ранеными 27 офицеров и 700 нижних чинов. Было решено три полка этой стрелковой бригады как можно скорее отправить в Порт-Артур, заменив их в Тяньцзине 8-м Восточно-Сибирским стрелковым полком. Князь Енгалычев получил указание обосновать перед графом Вальдерзее причины сокращения российского воинского контингента окончанием военных действий. В соответствии с Высочайшим решением императора весь Печилийский район должен был быть передан союзникам к 1 января 1901 года. Вывод русских войск происходил как в Порт-Артур, так и во Владивосток.
Деятельность русского военного уполномоченного при союзном главнокомандующем полковника Енгалычева высоко оценивалась Военным министерством. Во всеподданнейшем докладе императору 5 ноября генерал-лейтенант А. Куропаткин отмечал: «Признаю верноподданническим долгом высказать мнение, что именно в настоящее время мы особенно нуждаемся в деятельности полковника Енгалычева, направленной в Печилийской провинции к поддержанию дружеских отношений наших войск к германским и к графу Вальдерзее и к устранению всего того, что могло бы обострить наши отношения к английским войскам»{288}.