В Петербурге еще 13 августа было признано «временно бесполезным» пребывание в Пекине русской дипломатической миссии, поэтому посланник вместе со всем составом миссии, десантом и русскими подданными переехал в Тяньцзинь. Для охраны территории русского посольства в Пекине была оставлена рота стрелков и 10 казаков. Впоследствии численность казаков была увеличена до 150.
По возвращении русской миссии в Пекин эта команда была подчинена русскому военному агенту генерал-майору К. Вогаку.
К 1 января 1901 года русские войска фактически полностью покинули Печили, оставив небольшие подразделения лишь в Пекине и Шаньхайгуане. Полковник Енгалычев оставался при графе Вальдерзее в качестве российского уполномоченного до середины января того же года. Поручик, а затем штабс-капитан Кригмейер оставался и после того еще некоторое время при союзном главнокомандующем. Более того, он даже отличился 29 марта 1901 года во время пожара в доме Вальдерзее, когда ему удалось спасти от гибели самого графа.
С окончанием военных действий на Печилийском театре военных действий и выводом русских войск из этого района встала необходимость отдания последних воинских почестей павшим в этом походе русским воинам, увековечения их памяти и ухода за «дорогими нашему сердцу могилами». Во Всеподданнейшем докладе Военного министра императору от 13 октября 1900 года отмечалось:
«С уходом наших войск из Печилийской провинции они оставят в Таку, Тяньцзине и Пекине довольно многочисленные могилы русских воинов, убитых и умерших от ран и болезней.
Для охраны этих дорогих для нас могил полагается необходимым исполнить следующее:
1) Возложить наблюдение за русскими могилами в Печилийской провинции после ухода наших войск на нашего военного агента в Пекине.
2) Поручить генералу Линевичу привести могилы в порядок, окружить их оградами, поставить простые памятники с надписями и построить небольшие сторожки для помещения вольнонаемных сторожей. Произвести эти работы при содействии войск. На расходы по сим работам отпустить шесть тысяч рублей из военного фонда.
3) Установить ежегодный отпуск из сметы военного министерства по одной тысяче восемьсот рублей в распоряжение нашего военного агента в Пекине на наем сторожей и поддержание в порядке памятников, оград и сторожек»{289}.
Итак, военная операция союзников по овладению столицей Китайской империи городом Пекином закончилась для России к 1 января 1901 года. Однако другие державы продолжали сохранять свое военное присутствие в китайской столице. Одновременно небольшие операции союзных войск с ограниченными целями планировались и осуществлялись еще достаточно долго — и из Пекина, и из Тяньцзиня.
Военная операция в Печили на первом этапе считалась главной среди приоритетов военных усилий России в Китае. Однако со взятием Пекина Россия полностью переключила свое внимание и усилия на обеспечение своих военно-политических позиций в Маньчжурии. Именно Маньчжурия традиционно считалась регионом российского влияния, там строилась Китайско-Восточная железная дорога, именно в том регионе, на полуострове Квантун, находилась главная военно-морская база России на Тихом океане — город Порт-Артур.
О значении Маньчжурии и возникавших перед русскими войсками в связи с этим задачах Военный министр указал адмиралу Алексееву 10 ноября 1900 года: «Ввиду определившегося Высочайшею волею срока очищения Печилийской провинции нашими войсками к 1 января необходимо:
1. К этому сроку сдать железную дорогу до Шаньхайгуаня Вальдерзее.
2. Оставить в Шаньхайгуане определенный ранее гарнизон, изменив его по вашему усмотрению.
3. По возможности очистить к 1 января Печилийскую провинцию от наших запасов и трофеев.
4. Кроме охранного отряда в Пекине, не оставлять наших небольших караулов, кроме Тяньцзиня и Дагу, а если удастся вывезти из этих пунктов запасы, то не оставлять караулов и в этих пунктах.
5. Передать в распоряжение Вальдерзее занятые нами угольные копи; передать в его же распоряжение по вывозе запасов Восточный арсенал в Тяньцзине; передать нашим дипломатическим представителям дальнейшее ведение вопроса о концессии в Тяньцзине; прекратить какое-либо участие в управлении Тяньцзинем.
6. По возможности очистить себя от военных интересов в Печилийской провинции, сосредоточив усилия и средства на Маньчжурии»{290}.
Несмотря на то, что главную роль в операции по овладению Пекином сыграли русский и японский воинские контингенты, Россия фактически отказалась возглавить усилия союзников по установлению порядка в Печили. Роль главнокомандующего союзными войсками была передана графу Вальдерзее, представителю Германии, хотя (а может быть, именно потому что) немецкий контингент сыграл наименее значимую роль в военных действиях в Китае. Такой выбор устраивал Петербург, так как Германия была дружественно настроена к России, в отличие, например, от Англии, и решать проблемы послевоенного устройства в Пекине для России было легче и удобнее с представителем Германии.
В целом, оценивая события в Печили летом 1900 года, возникает вопрос, насколько целесообразно было посылать крупные контингенты российских войск в Дагу и Тяньцзинь, а затем — и в Пекин. Вынеся на своих плечах основную тяжесть военного похода, понеся большие расходы и жертвы, Россия по окончании военной операции «сдала» свои позиции союзникам. Последние, как это всегда и было, не преминули воспользоваться уступчивостью России, чтобы навязать Китаю те условия, которые их — союзников — более всего устраивали. Русские войска первыми вошли в Пекин, освободили свое посольство, помогли другим державам, однако даже военная слава была у России «сворована» союзниками.
В то же время в китайском национальном сознании царская Россия стала ассоциироваться с самыми агрессивными и жестокими международными силами. Национальное самосознание китайцев было оскорблено разрушением Пекина, вторжением иностранцев в святая святых — Запретный императорский город, резиденцию самого императора. Эта обида и ненависть по отношению к европейцам, к России в том числе, осталась надолго в глубине души китайской нации.
«Агрессия восьми держав» против Китая
На второй день после оккупации Пекина, на рассвете 2 августа императрица Цыси в сопровождении членов императорской фамилии и примерно 20—25 высокопоставленных сановников спешно покинула Пекин. Скромно одетые (на императрице был синий будничный халат, отсутствовали всякие украшения), почти без прислуги, а также привычных предметов быта высочайшие особы тайком бежали из города, уже фактически занятого иностранными войсками. Беглецов охраняли войска генерала Ма Юйкуня.
Население Пекина отнеслось к иностранному вторжению и оккупации как к величайшему позору. Многие чиновники, авторитетные политические деятели предпочли в этой ситуации смерть. Одни сжигали себя, другие принимали яд, третьи бросались в колодцы. По подсчетам китайского историка Ян Дяньгао, 1798 человек в те дни добровольно лишили себя жизни. По принятым издревле в Китае нормам, некоторые высокопоставленные чиновники принимали смерть целыми семьями{291}.
В современной китайской историографии события, связанные с восстанием ихэтуаней, оцениваются как «подавление империалистическими державами антиимпериалистического патриотического движения, поднятого народом Китая». В качестве примера китайских взглядов на события тех лет можно привести отрывки из книги «Краткая военная история всех династий Китая», вышедшей в Пекине в 1993 году. Один из параграфов этого труда называется «Наступление восьми держав на Пекин»{292}:
«1900 год. Крупные империалистические государства в целях подавления антиимпериалистического патриотического движения, поднятого народом Китая, воспользовались моментом, когда маньчжуро-цинское правительство попыталось «начать борьбу с иностранным влиянием», для реализации своих намерений по разделу Китая и направили в большом количестве свои войска в Китай.