Как и с разделением на Восток и Запад, традиционное деление на Север и Юг также может потерять свой смысл к 2020 году вследствие глобализации и ожидающегося возвышения Китая и Индии, которые считались частью Юга из-за невысокого уровня развития. Традиционные проблемы неравенства между Севером и Югом, вопросы торговли и экономической помощи, безусловно, останутся на первом плане, но некоторые активно развивающиеся страны, особенно Китай и Индия, вероятно, окажутся среди экономических тяжеловесов, или «имущих». Они не станут «западными» странами в традиционном смысле слова, но их нельзя будет считать и представителями неразвитых или не завершивших свое развитие стран. В частности, Китай получит возможность снова считать себя великой державой после нескольких столетий упадка.
На наши представления о мире могут влиять не только разделения по экономическим параметрам. Мы полагаем, что религия станет играть все более важную роль в том, как люди определяют свою идентичность. Во многих обществах границы между религиозными группами и внутри них могут стать не менее важными, чем национальные границы. К примеру, мы предполагаем христианско-мусульманские разногласия в Юго-Восточной Азии, раскол в исламском мире между шиитской и суннитской общинами и островки потенциальных религиозных и этнических конфликтов в Европе, России и Китае, которые станут существенными факторами в картине мира 2020 года.
Одной из современных концепций, которые могут сохранить свое значение в 2020 году, останется представление о растущей дуге нестабильности, начинающейся в Юго-Восточной Азии, где существует возможность роста радикального исламизма и терроризма, и уходящей в Среднюю Азию, где возможно возникновение слабых недемократических государств. В эту дугу входят ближневосточные и африканские страны, многие из которых могут еще сильнее отстать от мировых процессов развития или только-только приступить к налаживанию связей с мировой экономикой. Глобализация в первую очередь устранит прежний раскол между индустриальным Западом, коммунистическим Востоком и развивающимися неприсоединившимися странами (третий мир). Новая линия раскола будет проходить между теми странами или даже их отдельными частями, которые интегрируются в мировое сообщество, и теми территориями, которые не сделают этого по экономическим, политическим или социальным причинам. Для тех мегагородов или центров деятельности, которые станут движущей силой глобализации, связывающие их финансовые каналы и телекоммуникации, возможно, получат не меньшее, а то и большее значение, чем национальные границы.
РАЗВЕРНУТОЕ РЕЗЮМЕ ПРОЕКТА
Никогда еще с момента формирования в 1949 году системы Западного альянса очертания и природа международных альянсов не пребывали в состоянии столь стремительных изменений. Окончание холодной войны сдвинуло тектонические плиты, но отголоски этих грандиозных событий обнаруживают себя до сих пор. Среди вопросов, вставших на повестку дня лишь в последние годы, – возникновение новых держав в Азии, перегруппировка сил в Евразии, волнения на Ближнем Востоке и трансатлантические разногласия. Размах и скорость перемен, обусловленных глобализацией вне зависимости от ее природы, в преддверии 2020 года станут характерной особенностью мироустройства. В числе других существенных моментов: появление на мировой арене новых сил, новые вызовы управлению и всеобъемлющее чувство ненадежности, в том числе порождаемое угрозой терроризма. Перспективы роста глобального процветания и невысокая вероятность конфликта великих держав представляются нам в целом благоприятными обстоятельствами, которые помогут справиться с этими внушающими страх проблемами. Роль США станет важной формообразующей переменной мировых процессов, которая будет влиять на выбор пути как государств, так и независимых игроков.
Новые игроки на глобальном пространстве
Вероятное превращение Китая и Индии и других государств в новых крупных игроков на мировой арене – сходное с подъемом Германии в XIX столетии и Соединенных Штатов в начале XX века – приведет к существенной трансформации геополитического ландшафта, чреватой такими же драматическими последствиями, как и катаклизмы двух предыдущих веков. Так же как сегодня многие называют 1900-е годы «американским столетием», так и начало XXI века, возможно, будут рассматривать как время, когда развивающиеся страны, ведомые Китаем и Индией, заявили о себе. Стабильный высокий экономический рост, расширение военных возможностей и огромная численность населения станут основой предполагаемого стремительного роста экономического и политического могущества обеих этих стран.
Большинство прогнозов указывает на то, что к 2020 году валовый национальный продукт (ВНП) Китая превысит ВНП всех развитых держав Запада, взятых по отдельности, за исключением США. ВНП Индии превзойдет ВНП европейских экономик или максимально приблизится к нему.
Благодаря только лишь численности своего населения (по прогнозам Бюро переписи США, к 2020 году она составит 1,4 млрд. для Китая и почти 1,3 млрд. человек для Индии) уровень жизни в этих странах необязательно должен соответствовать западным стандартам для того, чтобы они стали крупными экономическими державами.
Если процесс глобализации не будет обращен вспять и в этих странах не произойдет крупных политических катаклизмов, перспектива их подъема практически несомненна. Однако вопрос, как распорядятся Китай и Индия своей растущей мощью, будут ли они сотрудничать или же соперничать с другими силами в рамках международной системы, можно отнести к ключевым неопределенностям. Экономика других развивающихся государств – таких как, например, Бразилия – к 2020 году может превзойти экономику всех европейских стран, кроме самых крупных из них; экономика Индонезии к 2020 году также может приблизиться к уровню отдельных стран Европы.
Большинство факторов – размер рынка, единая валюта, высококвалифицированная рабочая сила, стабильные демократические правительства и единый торговый блок – указывают на то, что объединенная Европа сможет увеличить свой вес на международной арене. В этом случае для новых держав она может стать образцом глобальной и региональной организации. Однако старение населения и сокращение количества рабочей силы в большинстве стран окажет существенное влияние на континент. Либо европейские страны реорганизуют свои рабочие силы, реформируют систему соцобеспечения, образования и налогов, чтобы приспособиться к растущему числу иммигрантов (в основном из мусульманских стран), либо им придется пережить длительный период экономического застоя.
Япония столкнулась с аналогичным кризисом старения, который в долговременном плане помешает подъему ее экономики, и ей также придется подвергнуть переоценке свой статус и роль в регионе. Токио может выбрать роль «противовеса» Китаю или попытаться прицепиться к «китайскому поезду». В то же время – примерно в течение ближайших 15 лет – назреет развязка северокорейского кризиса. Затяжное недовольство и озабоченность азиатов по поводу объединения Кореи, а также напряжение по обе стороны Тайваньского пролива указывают на то, что этот процесс достижения регионального равновесия будет носить запутанный характер.
Россия наряду с другими странами обладает потенциалом для увеличения своей международной роли ввиду занимаемой ею позиции крупнейшего экспортера нефти и газа. Однако Россия стоит перед лицом серьезного демографического кризиса, вызванного низкой рождаемостью, упадком здравоохранения и потенциально взрывоопасной ситуацией с распространением СПИДа. На юге она граничит с нестабильными регионами Кавказа и Средней Азии, влияние которых – исламский экстремизм, терроризм и непрекращающиеся конфликты – вероятно, будет и в дальнейшем распространяться на Россию. И хотя данные социально-политические факторы ограничивают возможную роль России на глобальной арене, Москва скорее всего станет важным партнером как для уже установившихся сверхдержав – США и Европы, – так и для претендующих на эту роль Китая и Индии.