Но движение Сопротивления и, самое главное, победы Красной армии нарушили геополитические устремления Румынского государства. Однако идея Великой Румынии сохранилась и стала своего рода государственной долгосрочной стратегией (в виде мифа), на которой воспитывались целые поколения.
Проводя параллели с Республикой Молдова, следует отметить похожую политику, где под влиянием этнополитической обстановки и экономических реалий стал меняться состав городского населения. В городах практически не осталось лиц еврейской национальности (мы уже писали в другой работе, что евреи, тысячелетиями подвергавшиеся гонениям, обладают особым чутьем на стабильность и ко времени последней переписи в массовом порядке покинули республику[30]), значительно сократилось в Молдове русское население (в 1989 г. – 13,0 %, в 2004 г. – 5,9, в 2014 г. – 4,0 %), а так как оно проживало в основной своей массе в городах, соответственно сократилось число городских жителей русской национальности[31]. Зато в 2014 г., по сравнению с 2004 г., на 6,9 % выросла доля лиц, указавших в качестве родного языка румынский. Количество лиц, указавших молдавский язык в качестве родного, снизилось на 3,5 %. Также отмечено снижение на 1,6 % числа лиц, родными языками которых являются русский и украинский[32].
Сокращение численности русского населения республики объясняется объективными и субъективными причинами современного социально-политического и экономического состояния Республики Молдова. Достаточно вспомнить скандирование фраз «Русских за Днестр, евреев в Днестр!», «Чемодан, вокзал, Россия!», распространенное в радикальных митингующих кругах Кишинева и других городов Пруто-Днестровских районов Молдавии в начале 90-х гг.[33] Сюда же можно отнести этнические чистки в период премьерства М. Друка, этнополитический конфликт между двумя берегами Днестра в 1992 г., противостояние в Гагаузии. Все эти события накладывались на резкое снижение уровня жизни и буквально вынуждали людей искать лучшую долю за рубежом, прежде всего в России.
Уезжали искать лучшей доли не только русские. Но русские чаще не возвращались, да и родственные связи у них не столь развиты, как, например, у болгар, гагаузов, молдаван… Последние, уезжая на заработки или на ПМЖ, обычно оставляли свои городские квартиры родственникам, которые, не имея работы в сельской местности (в 90-е гг. после запуска государственной программы «Pământ» закрылись последние коллективные хозяйства), искали свое счастье в городе. Не будем также забывать о глубоких традициях непотизма, особенно распространенных в среде молдаван[34].
Таким образом, за годы независимости заметно изменился этнический облик городов по румынской схеме румынизации городского ландшафта страны. Бесспорно, в города мигрирует в основном молдавское население из сел, и это в основной своей массе молодежь, наиболее подверженная идеологическому воздействию. Кстати, увеличение носителей румынского самосознания, на которое указывают материалы последней переписи, наглядно демонстрируют динамику с 2004 г.
Как справедливо отмечают исследователи, «к моменту распада СССР Молдавия была единственной, за исключением республик Средней Азии, республикой с преимущественно сельским населением. Объясняется это низким стартовым уровнем, а темпы урбанизации в советское время были достаточно высоки. В 1950 г. горожан в Восточной Молдавии было 17 %, в 1970 г. – 32, в 1989 г. – 47 %. Кризис Советского Союза застал молдавскую нацию в самом разгаре драматичного и травмирующего процесса разрыва с сельской традицией и перемещения в города»[35].
Часто рассуждающие о политике румынизации Бессарабии в межвоенный период забывают о том, что речь идет о другом времени, и при анализе ситуации необходимо погружать себя в систему ценностей изучаемого времени. В межвоенный период, а тем более в годы румынофашистского режима в Бессарабии не существовало тех норм международного права, которые требуют сегодня соблюдения прав человека, нацменьшинств и т. п. Все это пришло значительно позже, и поэтому методы достижения поставленных целей были более примитивными и одновременно более жесткими.
Всплеском румынской идеи отдельные историки считают 1918 г., когда Румыния включила в свой состав Трансильванию, Бессарабию и Северную Буковину[36]. После этих событий, в межвоенный период, появляется целый ряд работ идеологов румынизма и унионизма: К. Рэдулеску-Мотру, А. Ксенопол, Н. Йорга. Между национализмом и фашизмом весьма тонкая грань. Неудивительно, что в благоприятных условиях фашизации Европы, в 30-е гг., идеология румынизма быстро попала под влияние коричневой чумы. Амбициозные идеи великой румынской нации не были обойдены вниманием мэтров науки и культуры с мировым именем, с румынскими корнями и крайними общественно-политическими взглядами того времени – М. Элиаде, Э. Чоран и др.[37]
30
31
Этнический состав населения по данным переписей 2004 и 2014 годов, по типу местности // http://statistica.gov.md/pageview.php?l=ro&idc=479& (дата обращения: 12.07.2019).
33
34
Непотизм получил в Республике Молдова небывалый размах в виде кумовства и нанашизма (рум.
С долей иронии и сарказма об этом социальном явлении метко высказался К. Тэнасе в публикации «Молдова держится на кумэтризме»: «Способность некоторых аналитиков создавать дилеммы просто поражает. И последняя дилемма просто душераздирающая: либо государственность, либо кумэтризм и нанашизм.
Кстати о терминологии. Это правда, что говорят, что румынское слово “cumătrism” – это калька с русского “кумовство”. У молдаван институт “кумэтра” – свят, потому что его получают при крещении, которое у молдаван считается одной из семи тайн. Этот институт, появившийся в тяжелые времена, действует и сегодня: когда тебе никто не помогает и никто тебя не защищает, единственный выход – кумэтр. Когда государство-вор, руководимое ворами, наступает тебе на ноги, кумэтр остается единственной законодательной, исполнительной и судебной властью. Кто тебе поможет, когда примэрия (мэрия. –
Молдова – маленькая страна, все друг друга здесь знают: все вместе воевали, учились либо сидели. Куда ни глянь – везде кумэтры, нанаши, двоюродные братья, внуки, коллеги и так далее. Что делать, когда взяли в судьи кумэтра Василе, а он – кумэтр прокурора Иона, а тот – брат начальника таможни Теодора, а тот – племянник министра Антона, а он женат на Анне, которая внучка президента, а президент – кумэтр отца лидера одной правящей партии, а этот лидер партии – двоюродный брат судьи Василе? Громадная цепь, гениальная паутина генеалогии и фатальных альянсов! Существует ли конфликт интересов в этой цепи? А если и существует, как мы предполагаем, так что теперь, отменять крестины и свадьбы, объявить криминальными родственные связи?
Молдаванин, когда обзаводится кумэтрами, смотрит вперед, в будущее и делает себе не одного кумэтра, а кучу… Один из суда, один с таможни, один из СИБа (Государственная служба безопасности РМ. –
Как решить, спрашивается, этот конфликт интересов? Анатолий Дончу, глава Национальной комиссии по надзору за неподкупностью (НКНН), предложил решение: квалифицировать кумэтризм, как форму коррупции. Его решение – диверсия против государства. Исчезновение кумэтризма будет означать исчезновение Молдовы!
В нашей стране кумовья все: и идеология, и религия, и история, и настоящее, и будущее! И в горе, и в радости ты не к государству идешь, а к кумэтру. Культ кумовства – это национальная идея молдаван. Кумэтр – это типа Google.com. Появляется проблема – клик, и все решено.
И дела идут! Вот почему истинное безумие отказаться от этого основополагающего института права! Государство держится на кумовьях, а кумовья – они святые, потому что получают свое звание крещением, одной из семи тайн христианства…» / Молдова держится на кумэтризме // https://www.timpul.md/ru/articol/Moldova-derjitsia-na-kumatrisme-45358.html (дата обращения: 22.08.2013).
В этом контексте показательна шутка: В какой стране финов больше, чем в Финляндии? Правильный ответ – в Молдове.
35
37